В апреле 1995 г. в Мариуполе состоялась конференция представителей семнадцати обществ греков из шести областей Украины, где греки компактно проживают. Конференция учредила Федерацию греческих обществ Украины. Греческие города-полисы появились в Северном Причерноморье Приазовье еще в VII-VI веках до нашей эры. Некоторые из греческих городов-государств просуществовали много веков (Херсонес, например, с VI века до нашей эры до конца XV века нашей эры). Влияние греческой культуры непосредственно, а также через Византию и православную церковь было в этих краях на протяжении всей истории. В Мариуполь и его окрестности греки были организованно переселены в конце XVIII века из Крыма вместе со своим пастырем митрополитом Готским и Кафайским Игнатием. Потомки давно поселившихся в Приморье греков, как и ряда других дославянских аборигенов и колонистов, осваивавших эту территорию в XIX и XX веках, – равноправные коренные граждане нашего государства. Однако есть деятели, которые не считают их коренным населением Украины, а рассматривают в качестве иностранцев или “нацменов”.
Причиной такого невежества, как и вообще одной из причин наших современных бед, является острый недостаток знаний во всех слоях общества. Теперь мы в этом ежедневно убеждаемся в буквальном смысле слова наглядно – глядя на экран телевизора и видя последствия решений, принимаемых недостаточно компетентными людьми, оказавшимися на волне охлократии у руководства страной. Дело не только в том, что большинство “делающих погоду” некомпетентны в экономике и юриспруденции. Очень многие из них, к тому же, называя себя политиками, не знают того, что обязан знать политик: истории своей страны и истории всеобщей, экономической и политической географии. Не говоря уже об истории международных отношений и тому подобных “тонкостях”.
Много инсинуаций и фальсификаций распространяется в последнее время относительно истории Северного Причерноморья-Приазовья. Источники дезинформации находятся, как правило, за пределами этого региона, а ее направленность обусловлена стремлением показать историю Приморского края, вошедшего в 1917-1954 годах в состав Украины, в таком свете, чтобы подвести научную базу под политику его принудительного “огаличивания”. Присутствует здесь и своекорыстный интерес – очень хочется некоторым постоянным и временным киевлянам “прихватизироватъ” лакомые кусочки у моря, которые прежде были в руках москвичей.
В связи со сказанным возникает необходимость освещения истории Причерноморья-Приазовья не только через призму истории Московского или Киевского государства.
Истории народов, населяющих Великую Восточно-европейскую равнину, посвящена обширная литература. Однако для авторов большинства этих произведений характерен взгляд на эту историю с Севера или с Запада. Незначителен вес литературы, посвященной населению юга Восточно-европейской равнины – Причерноморья, Приазовья, Донбасса, Дона, Северного Кавказа. Еще меньше книг, в которых бы сами авторы смотрели на историю “южными глазами”, со стороны Кавказа, Дикого поля, Крыма, Черного и Азовского морей, низовий Днепра, Дона.
Такое направление литературы сделало освещение истории южных земель односторонним, однобоким. До того, как появились упоминания о славянских городах, большая часть Восточно-европейской равнины была заселена финскими и тюркскими народами. Но это показано в основном в произведениях арабских, армянских, византийских авторов, т.е. в “южных” источниках, которых известно сравнительно немного. “Северная” литература, как правило, рассматривает расселение славянских народов на этой равнине таким образом, будто бы они осваивали некое незаселенное пространство. Арабы же при описании народов, проживающих на древнем Каспийско-Волжском торговом пути (при движении с Юга на Север) из Персии в страны Балтии утверждали, что за Булгарией – большим тюркским государством на средней Волге живут финские племена, затем славяне, а затем русы, т.е. называли ряд народов и различали славян и русов. Так кто же такие русы, и кто и когда превратился в русских? Если смотреть с Юга, то возникают и другие вопросы, которые при освещении с Севера остаются несколько в тени.
Как пишет известный ученый Омелян Прицак, украинская историография, как и каждая иная историография, обязана изучать прошлое всех человеческих исторических общностей и государств, которые имелись на территории теперешней Украины, а не ограничиваться только государствами сегодняшнего, украинского этно-мовного круга. В частности, необходимо изучать историю Половецкой державы (1050-1240 гг.), державы Войска Запорожского, Крымского ханата. Отмечая, что столица Половецкой державы Шарукань размещалась на территории нынешнего Харькова, О. Прицак обращает внимание на такой исторический парадокс: в 1917-1920 г.г. на территория нынешней Украины снова возникли две державы: одна Украинская народная республика со столицей в Киеве, другая – Украинская Советская республика со столицей в Харькове, как в княжеские времена: Рюриковичи (Киев) – Половцы (Харьков).
При взгляде с Севера в центре внимания историка и писателя, начинающего, как правило, основную часть своего повествования с событий IX-XI веков, находится Киевская Русь (при этом не приводятся доказательства, что в то время употреблялось именно такое понятие). Если же посмотреть с Юга, то не менее интересным объектом еще с VI и по XI век окажется известное всем народам того времени раскинувшееся от Каспия до Северного Причерноморья тюркское по происхождению Хазарское государство, данниками которого были многие славянские племена, включая население Киева и его округи. Если с Севера киевский князь Святослав выглядит героем, то с Юга он смотрится как предводитель варяжской ватаги, спустившейся по Волге и разорявшей восточные города Хазарин. Да и назывались киевские правители не князьями, а каганами – чтобы подчеркнуть независимость от хазар, присваивали себе титул такой же, какой носил глава Хазарин. И правитель Тмутаракани, которую почему-то называют частью Киевской Руси, ходил в поход на Киев в XI веке с хазарским войском. И если киевские князья только грабили Крым, то хазары с VII века владели Крымом, долгое время называвшимся Хазарией, жили там, и потомки их живут там до сих пор (к числу таких потомков относятся, в частности, по-видимому, караимы). Их верховенство одно время признавал и город-государство Херсонес, расположенный в юго-западной части Крымского полуострова, вместе с которым и с крымской Готией они согласовано действовали в VIII веке по отношению к Византийской империи. Даже Черное море во многих мусульманских источниках называлось Хазарским (в других такое же название носило и Каспийское море).
В более поздние времена с XIII по XVIII век – в этих краях доминирует Крымское ханство, развивавшееся на Восточно-европейской равнине исторически параллельно с Польско-Литовским и Московским государствами. По этническому составу Крымское ханство, по существу является продолжением Хазарского каганата и половецких формирований, преобладающих здесь в XI – начале XIII века. Уже во времена Крымского ханства в европейских источниках Крым продолжали называть Хазарией.
При взгляде с Севера христианство на Восточно-европейской равнине начинается с крещения киевлян в Днепре. А при взгляде с Юга оно начинается по крайней мере лет на 900 раньше, с христиан Крыма – местных жителей, обращенных в I в.н.э. прошедшим здесь апостолом Андреем, готов-арианцев, понтийских греков, а затем и христиан-хазар. И даже крещение Руси начинается с крещения в Херсонесе, а не в Киеве. В Крыму же совсем недалеко от Херсонеса еще в первой половине XIX века предпринималась попытка создания колонии, основанной на принципах христианского социализма – направления общественной мысли, стремящегося придать христианской религии социалистическую окраску. Это направление развивалось с начала XIX века (и широко распространено в наше время – совсем недавно папа римский заявил, что в социализме есть зерно истины и призывал не идеализировать капитализм) и в Кореизе княгиней Галициной в 1825-1829 гг. создавалась усадьба как первый фаланстерий в России (в настоящее время госдача “Юсуповский дворец”).
При взгляде с Севера приверженцы другой религии – иудаизма пришли в Россию с Запада в составе еврейского населения присоединенных в XVIII в. польско-украинских земель. При взгляде с Юга выясняется, что был и другой источник: одна из иудейских конфессий была воспринята хазарами, среди которых были и христиане, и мусульмане. И когда, по легенде, Владимир выбирал веру, то об иудейской религии он черпал информацию, скорей всего, из хазарских источников. Из того же источника появились на равнине и многие люди, исповедовавшие иудаизм, – это этнические хазары, т.е. тюрки, а не семиты. Да и потомки палестинских евреев поселялись в Северном Причерноморье вместе с другими выходцами из стран Средиземноморья и Византии еще до рождества Христова и в первые века нашей эры. В некоторых источниках утверждается, в частности в связи с обнаружением свидетельств о существовании синагог, что в Боспорском государстве иудаизм появился не позже I-II века до н.э., времен правления Митридата. Господствующим в этом государстве был культ безымянного “бога высочайшего”, в котором имелись элементы культов Зевса, Сабизая и иудейского Иеговы. Этот культ был одним из предшественников и соперников христианского монотеизма. Христианство появилось на Боспоре в III в.н.э. Таким образом, как и приверженцы ислама, потомки населения Юга, исповедовавшего иудаизм, а также одну из его самостоятельных конфессий – караимизм, гораздо “коренней” в приморских землях, чем, например, представители некоторых иных конфессий.
В начале 1994г. в центральной печати сообщалось, что в Симферополе прошла встреча коренных народов Крыма: крымских татар, караимов и крымчаков. В совместном заявлении, в частности, говорится, что эти народы осознают себя преемниками культурных и политических традиций народов и государств, существовавших в Крыму, и намерены приложить все усилия для своего духовного, социального и политического возрождения.
Если верить некоторым северным источникам то Запорожская Сечь располагалась лишь на пограничьи Украины. С Юга же получается, что запорожские казаки располагались также на землях Крымского ханства, считали друзьями ханов, и ходили с ними на Польшу и Московию как союзники. Пилип Орлик не только был за дружбу с ханами, но вообще считал, что верой православной “отважный козацкий народ был просветлен через хазарских князей”.
Глядя из Киева, Причерноморье-Приазовье видится как исконно украинская земля. А глядя с Юга – это земли от устья Днестра до низовьев Дона, которые с VI в. были хазарскими, а с XIII в. до конца XVIII в. входили в состав Крымской орды и ханства и Турецкой империи, и испокон веку населены были греками, готами, тюрками, другими неславянскими народами. Великое княжество Литовское прорывалось к Черному морю, но на очень исторически короткий срок (с 1392 по 1430 год). При этом во время похода на Крым в 1397г. Витовт вывел из Бахчисарая часть потомков хазар-караимов и поселил их в Тракае для пополнения легкой конницы и гвардии. Там – в Литве – их потомки живут и поныне.
На тюркское происхождение слова “казак” (козак, казах) указывают многие источники. По-видимому, оно происходит от самоназвания половцев, а во время Крымской орды и ханства обозначало степную вольницу, предпочитавшую по тем или иным причинам приграничье с землями Польско-Литовского и Московского государств. На приграничье бежали или отправлялись и вольнолюбцы с севера. В результате сформировалось своеобразное разноплеменное братство в тюркском обличье, но с верой, по-видимому, преимущественно христианской. Преобладали в том братстве все же выходцы с украинских земель. В упомянутой выше книге Л.Н.Гумилева со ссылкой на некоторые источники утверждается, что предками низовых казаков были бродники – потомки православных хазар. В пользу этой версии свидетельствует народное название казаков “казара” и тот факт, что казачество формировалось на землях, на которых ранее господствовали хазары – на Тереке, нижнем Дону, нижнем Днепре.
Среди Запорожского казачества бытовала версия происхождения от “тюрков хазар-козаков”, принявших христианство. При этом речь шла о крымских хазарах, связанных с крымскими греками, готами, татарами, что служило обоснованием союза запорожцев с Крымским ханством. Эта версия выражена в “Пактах и конституциях законов и вольностей Войска Запорожского”, написанных в 1710г. в Бендерах гетманом Пилипом Орликом и его сотрудниками Г.Герциком, А.Войнаровским. Историческая связь Запорожского казачества с крымскими готами могла служить также обоснованием дружбы казаков с Карлом XII, подтвердившим “Пакты…” в качестве “короля шведов, готов и вандалов, великого князя Финляндии, князя Скании, Эстонии, Ливонии, Карелии…” и т.д.
Наличие такой версии показывает, что контакты между представителями тюркских и славянских народов на рубежах степи и лесостепи, на северных территориях Дикого поля никогда не прекращались. Не исключено, что между нижнем Днепром и Ингульцом оседали представители и готов, и хазар. И у крымских людей были не менее веские основания для бегства в христианские государства или на границу с ними, чем у тех, кто бежал сюда от гнета польских панов. Туда же добирались различные вольнолюбцы из разных стран, особенно из славянских.
После поражения в Полтавской битве шведов и Мазепы, привлекшего на свою сторону часть запорожцев, запорожские казаки ушли в турецкие земли, в частности в 1711г. в урочище Алешки (ныне с.Цюрупинск Херсонской обл.) во владении Крымского ханства. В 1734г. по разрешению царского правительства они перешли в российское подданство и образовали Новую Сечь на острове Чертомлык в устье реки Подпильной (в районе современного села Покровского Никопольского района Днепропетровской области). В период Новой Сечи в связи с длительным миром России с Турцией (1739-1768 гг.) усилилась крестьянская колонизация окружающих земель, перешедших к Российской империи. В связи с наплывом нового населения территория была разделена на 8 паланок (округов). население слобод (сел), входивших в паланки, делилось на 2 разряда: казаков и посполитых, каждые из которых составляли свою общину (громаду) и выбирали своих атоманов. Главное преимущество казаков, обязанных нести военную службу за свой счет, состояло в праве занимать земли под зимовники (скотоводческие хутора) и участвовать в Сечевой раде. После поражения восстания Пугачева в 1775г. Новая сечь и созданное при ней административно-территориальное деление были упразднены, а укрепление на острове Чертомлык разрушено. Часть казаков ушла на турецкую территорию, где образовала Задунайскую сечь. В начале новой русско-турецкой войны 1828-1829 годов задунайские казаки перешли на сторону русской армии, а после войны, вернувшись в российское подданство, составили небольшое по численности (примерно 6.000 чел. вместе с семьями) Азовское казачье войско. Из оставшейся на прежней территории части казачества Новой Сечи было сформировано Черноморское казачье войско, которому в 1792-1793 годах были предоставлены земли на новой границе с Турцией – на Кубани. Таким образом Новая Сечь и паланки просуществовали четыре десятилетия.
Киев, вплоть до Олега или даже Святослава и появления на границах Киевского княжества половцев, платил дань Хазарии, как и все другие племена в южной половине Восточно-европейской равнины, включая Булгарию. Москва платила дань Золотой Орде (столица которой Бату-Сарай была расположена на пересечении Каспийско-Волжского торгового пути и пути от Черного моря в Среднюю Азию, поблизости от места, где до того был Итиль – столица Хазарии), а затем Крымскому ханству, видимо, вплоть до конца XVII в. Крымский хан именовался “повелителем Крыма и Московы”, так как Крымские ханы считали себя наследниками Золотой Орды и претендовали на подчинение им “Московы”. В составе Золотой Орды она, по-видимому, рассматривалась как одно их ханств. Так что ни победами Ивана III, ни победами “Московы” над казанским, астраханским и сибирским ханами определенная зависимость от татарского государства еще ликвидирована не была.
Надо подчеркнуть, хотя это давно известно, что на Юге государственные образования возникли гораздо раньше, чем в северной половине равнины. Уже в VI-V веке до н.э. появляются в Причерноморье города государства и Боспорское царство, созданные греческими колонистами, прибывшими с берегов Понта и Средиземноморья. В то же время в приморских степях создается скифское царство. Несмотря на постоянное движение по Великой степи народов, отдельные из которых были государственно организованы, города-государства полностью не исчезают. Продолжают существовать, например, греко-готское княжество Теодоро и Херсонес до XIV-ХV веков. При этом известны факты, что Херсонес был оживленным местом не только в античную эпоху, но и в средние века. Так, в рассказах о миссионерской деятельности св. Кирилла (Константина Философа) говорится, что по пути в Хазарию (около 860г.) Кирилл жил в Херсонесе, обучался здесь хазарскому и еврейскому языкам. Здесь же князь Владимир встретил в конце Х века свою христианскую невесту Анну – византийскую принцессу с большой свитой (предварительно силой овладев Херсонесом).
Крупную роль играет город-порт с генуэзской крепостью и значительным армянским населением Феодосия-Кафа (в конце XV в. население Кафы достигло 80 тыс. чел. – огромное число по тем временам). Через этот город возвращался в 1472г. из хождения за три моря тверской купец Афанасий Никитин, отправившись из него на север с группой смоленских купцов. Этим, видимо, путем следовали в Москву итальянцы и многие другие европейские гости. С конца XV в. Крымское ханство попало в вассальную зависимость от Турецкой империи, занявшей в этом ареале место Византийской империи, господствовавшей здесь много веков.
Яркие описания Кафы-Феодосии дает Данило Мордовец в своих исторических романах: “…Кафа – всiм вiдома, безсмертна Кафа, колись, ще за пiвтисячолiття до нашої христианскої ери, гордiсть класичних, мiлетских грекiв, Кафа, в якiй лунала колись мова Гомера, Перикла, Софокла, Еврипiда, i Демосфена, Кафа, згодом гордiсть генуезцiв i потiм туркiв i кримських ханiв, Кафа iз сто тисячним своїм i пригнаним населенням, з найбагатшим у свiтi портом i гаванню…” “…Кафа, яка гримiла у XVII столiттi пiд iменем Кучук-Стамбула, малого Стамбула, чи Крим Стамбула, як найбагатший невiльницький ринок у свiтi…” “Величезний ринок, по краях якого височать мечетi й гордi мiнарети, повний невiльникiв, яких тiльки-но привели два татарських загони з Московської Русi, з Волинi, из Полщi й Червоної Русi…”. И далее: “…побачили й Кафу – цей знаменитий пам\’ятник панування генуезцiв у Криму, цей всесвiтнiй невiльницький ринок XVI i особливо XVII столiття…” “…в її порту стояло часто до семисот суден…”. Большинство невольников составляли козаки, москали и ляхи. Козацкий элемент преобладал (там же, с.142). Сюда бежал и нашел свой конец от рук генуэзцев (отряд которых сражался в 1380 г. на его стороне на Куликовом поле) в конце XIV века Мамай, разбитый Тохтамышем на Калке.
Таким образом Юг Восточно-европейской равнины еще с VI века, то есть до образования славянских государств на западе и Севере, был территорией и зоной влияния мощных государств тюркских народов с заметным влиянием также Византии, а затем итальянских городов-республик – Генуи, Венеции.
Последним дославянским владельцем Северного Причерноморья-Приазовья была Турция (Османская, Оттоманская империи). По логике появившихся у нас в изобилии ревизоров и ниспровергателей подписанных пращурами международных актов можно бы признать недействительными договоры, которые Россия военной силой навязала Турции относительно недавно – в XVIII в начале XIX веков, – и признать ту или иную часть Приморского края турецкой территорией- От нынешних “светил”, не понимающих, в силу каких факторов вообще заключаются договоры, но тем не менее полагающих, что они лучше предков знают, какие тем надо было заключать или не заключать договоры, дождемся, видимо, и провоцирования подобных идей со стороны Турции. Не исключено, что такого рода “концепции” уже возникли, ибо, “глядя из Турции”, такие претензии можно представить более обоснованными, чем претензии новых государств – Украины и Российской Федерации, “наследственных прав” которых, при наличии между ними самими споров, Турция может и не признавать. Да и не надо забывать, что были в истории моменты, когда Запорожское казачество, предпочитало турецкое подданство “отечественному”. Могут отыскаться желающие и сейчас.
В сферу влияния России рассматриваемая территория попала только с конца XVIII века, когда в царствование Екатерины II земли Северного Причерноморья-Приазовья и частично Северного Кавказа были присоединены к Российской империи. До этого представители славянских народов – поляков, белорусов, украинцев, русских – попадали в Крымское ханство чаще всего в виде пленников, реже – в качестве участников набегов или купцов, чумаков, послов. Пленниками из славянских земель были многие гребцы на очень большом Турецком галерном флоте (крымские татары продавали пленных туркам). Эти земли точнее было бы назвать не Новороссией, как сделало царское правительство, а Новой Европой – воссоединенной европейской территорией, изъятой из-под власти азиатской Турецкой империи, в которой господствовали средневековые деспотические порядки.
Мы привыкли считать, что граница между Европой и Азией проходит по далеким от нас Уральским и Кавказским горам. Между тем, по крайней мере до конца XVIII века – начала XIX веков, по представлениям географии того времени эта граница проводилась опять-таки с Юга на Север по Керченскому проливу, Азовскому морю, Нижнему Дону и далее вверх по Волге-Каме. Таким образом, крайними европейскими землями на юго-востоке были именно земли Крымского ханства, которые после присоединения к России вошли в состав Новороссийского генерал-губернаторства, простиравшегося от Бессарабии до Дона со столицей в новом, построенном на европейский лад, городе Одессе.
В 1823 г. А.С.Пушкин в письме из Одессы в Петербург своему брату сообщал: “…я насилу уломал Инзова, чтоб он отпустил меня в Одессу – я оставил мою Молдавию и явился в Европу… Теперь я опять в Одессе и не могу привыкнуть к европейскому образу жизни”. Во времена Ришелье и Ланжерона Одесса переживала французский период, а во времена Воронцова – английский. В состав генерал губернаторства входила и Таврическая губерния, частью которой был Крымский полуостров.
Как в составе Крымского ханства, так и в составе Новороссийского генерал-губернаторства Северное Причерноморье и Северное Приазовье – территория нынешних Крыма, Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской и Донецкой областей – имели в своем развитии много общих черт. Частично это было обусловлено их географическим положением в приморской степной зоне юго-восточной Европы, частично политикой и практикой колонизации этого большого региона в XIX веке. Специфический отпечаток накладывал большой удельный вес в экономике этой территории морехозяйственного комплекса. В процессе колонизации было в значительной степени вытеснено тюркско-мусульманское население (многие переселились в Турцию) и весь этот регион в исторически короткий срок был заселен выходцами из других частей Европы. Как и при освоении Дикого Запада в Северной Америке, переселенцам на земли Дикого поля предоставлялись большие льготы.
Внешне выражение европеизации получила в названиях городов, поселений, площадей, улиц. Появились новые города с явно не российскими названиями – Одесса, Херсон, Севастополь, Симферополь, Мелитополь, Мариуполь и т.п. Весь рассматриваемый регион покрылся сетью земледельческих поселений, овцеводческих и других хозяйств с немецкими населением и названиями. И только в результате первой и второй мировой войн депортированных коренных хозяев заменили новые поселенцы. Правда, и сейчас в Одессе и в других городах “Новой Европы” сохранилось или восстановлено множество старых названий, которые так и не удалось искоренить за те семьдесят семь лет, которые прошли с момента их включения в состав Украины.
В колонизации Дикого поля в юго-восточной Европе были некоторые общие черты с колонизацией Дикого Запада в Северной Америке (здесь – войны с Турцией и татарами, там войны с Мексикой и индейцами и т.д.). в освоении, в частности, в быстрой индустриализации широкой приморской полосы, протянувшейся от Измаила до Ростова – Азова, было что-то общее с освоением и развитием Калифорнии. Если бы освоение Калифорнии населением Северо-Американских Соединенных Штатов началось не в середине XIX в., а лет на пятьдесят раньше, то не исключается использование названия Новая Калифорния вместо Новороссии – есть много сходства (в том числе даже в наличии и там, и тут кинопромышленности) .
Сравнения с Соединенными Штатами Америки производились с первых лет колонизации. Так, в речи де Рибаса при основании Одессы 200 лет тому назад говорилось: “Как и народ объединенных штатов, народ России Новой о двунадесяти языках, большей частью за приверженность к свободам изгнанный из различных мест прежнего жительства и обретший здесь новое отечество. Народ сей прилежен к труду и нетерпим к насильству”. В книге американского путешественника Стефенса, вышедшей в 1836г. в Нью-Йорке, говорилось, что ни в одной стране мира города не возникают так быстро, как в Америке, но Одесса выросла быстрее (за двадцать лет с 1823 по 1844 г. население Одессы выросло с 26 до 74 тыс. чел.). Посетивший Одессу Марк Твен отметил, что она напоминает города американского запада. о доме капитана Одесского порта выходца из Филадельфии Георгия Зонтага обыватели Одессы говорили, что там американский дух, там Америкой пахнет.
Во всяком случае, то была вновь колонизированная и индустриализированная часть Европы. По характеру заселения, этническому составу переселенцев – итальянцы, французы, болгары, эстонцы, немцы, поляки, сербы, а позже – англичане, бельгийцы – это действительно не столько Новороссия, сколько Новая Европа или Америка. Так, собственно, этот значительно быстрее и успешнее других развивавшийся приморский край многими и воспринимался. В рассказе “Юзовский завод” А.И.Куприн с иронией писал:
“…из окон гостиницы (конечно, “Европейской”), где мы остановились, была видна вся сказочная иллюминация завода”. При этом в отличие от Калифорнии, население было более единообразно в расовом плане. По регулярному плану 1811 г. начиналась застройка Ростова-Нихичевани. Развивался ряд портовых городов. По-европейски продолжал выглядеть и самый главный город-порт – Одесса, третий экономический центр Российской империи, население которого в начале XX века достигало очень большой для того времени величины – около полумиллиона человек (при этом 40-50% уже были уроженцами самой Одессы). Одесса была не только экономическим центром: именно в Одессе, а не в Петербурге и не в Москве была создана в 1875г. первая рабочая революционная политическая организация в Российской империи – Южно-российский союз рабочих. В 1897г. был создан “Южно-русский рабочий союз” в Николаеве.
Интересное описание восточной части Дикого поля неожиданно находим у А.Толстого в романе, посвященном гражданской войне, одним из основных театров которой была именно эта территория (в частности, между Екатеринославом и Ростовом, поезда по которой ходили либо “низом” – через Гуляй-Поле, либо “верхом” – через Юзовку): “Плодородные степи Екатеринославщины, падающие к Черному и Азовскому морям, были новым краем. Это была та Дикая Степь, где в давние времена проносились на косматых лошадках, по плечи в траве, скифы, низенькие, жирные и длинноволосые; пробирались под надежной охраной греческие купцы – из Ольвии в Танаис; двигались со стадами рогатого скота готы, кочевавшие в огромных повозках между двумя морями; от северных границ Китая, подобно тучам саранчи, вторгались сюда многоязычные полчища гуннов, …раскидывали полосатые арамейские шатры хазары, идя от Дербента воевать днепровскую Русь; кочевали с бесчисленными табунами коней и верблюдов половцы в хорезмийских шелковых халатах, доходя до степного вала Святослава; и позже топтали их легкоконные татарские орды, собираясь для набегов на Москву”.
В период колонизации этих тюркских земель.. они, как сказано выше, заселялись представителями многих народов, среди которых, естественно, больший удельный вес имели украинцы и русские. О своеобразии этнического состава Новороссии и Крыма дают некоторое представление переписи 1897 и 1904 годов.
Вокруг Одессы, например, поясом лежали немецкие селения. В Одессе и прилегающих районах проживало до войны 120 тыс. немцев, предки которых поселялись здесь с первых лет основания города (в области было 110 немецких школ, а русских – 96). В самой Одессе 35 процентов жителей были иудейского вероисповедания, а в Новороссии было более 60 еврейских земледельческих колоний. 34 немецких колонии было на территории нынешней Донецкой области. Больше всего немцев проживало в Мариупольском округе – около 20 тыс. В 1921 году в Донбассе было 190 немецких школ. Множество колоний было в Крыму – не только отдельные селения, а немецкие и эстонские “микрорайоны” со своими сельсоветами. Ныне проживающие в Крыму немцы называют этот регион “Шварцмеерланд”. Колонисты выделялись по тому времени высокой культурой ведения хозяйства. На востоке региона было много греков, армян.
Население этих земель – испокон веку многонационально и интенсивней жителей “сухопутных” регионов общается с иностранцами, благодаря морским портам и курортам. И нет никаких оснований считать, что эти земли и народы, давно их населявшие, имеют менее значительную историю и культуру, чем нынешнее “учителя” с Запада и Севера. Здесь сформировались крупные экономические и научно-технические центры, давшие стране плеяду хозяйственных и государственных деятелей, крупных ученых. Здесь родина многих полезных трудовых начинаний, стахановского движения. На этих землях сформировались видные литераторы, деятели искусства.
По интеллектуальным и деловым признакам нынешнее население тех краев, которые в разные периоды истории, выступая, как правило, в качестве объединенной системы, назывались в целом то Скифией, то Хазарией, то Крымским ханством, то Новороссией, то Причерноморьем-Приазовьем, а сейчас – Приморским краем Украины и Донбассом, ни в чем не уступает ни москвичам, ни киевлянам, ни тем более новым учителям из других менее развитых регионов. Более того, можно назвать множество известных своими положительными качествами киевлян и москвичей, да и жителей других стран мира, являющихся выходцами из этой “Новой Европы” или “Европейской Калифорнией”. Дух первопроходцев, пионеров, как некогда православие, распространялся отсюда и на другие территории Украины и всего бывшего Советского Союза. Тогда как упомянутые выше учителя с большими претензиями продемонстрировали в последние годы только способность сталкивать страну на путь регресса.
Таким образом, глядя с Севера и Запада – население “Новой Европы” или “Европейской Калифорнии” – это разноплеменная масса, которая сначала русифицировалась, хотя, справедливости ради, надо отметить, что русский язык стал языком общения и деловым – естественным путем.
Так же, как и английский в Калифорнии – как язык государства, проводившего колонизацию новых малонаселенных земель. При этом “русификация” произошла до 1917 – властям УССР уже не было нужды заниматься русификацией, поэтому они пытались провести украинизацию – что-то же надо было делать с “инородцами”, чтобы власть показать. Теперь кое-кем пропагандируется сплошная украинизация всех на галицкий лад в качестве, так сказать, “бедных родственников” граждан из тех регионов Украины, из которых эмиграция шла не в “Новую Европу”, а в Новый свет. При этом англоговорящая “западная диаспора”, минимум девять девятых которой порвали с Украиной и не знают украинского языка, считается более родной, чем не только “восточная диаспора”, но и собственные русско-украинские граждане из южных и восточных областей, знающие украинский язык, но привыкшие общаться больше на русском, выступавшем в этих краях в качестве межнационального еще с XVIII века и являющимся, согласно одной недавно опубликованной концепции, по существу литературным киево-украинским языком.
Однако, если смотреть с Юга, население “Европейской Калифорнии” – отнюдь не инородцы и не чьи-то “бедные родственники”.
Это – либо потомки древних, в том числе высокоцивилизованных, по тем временам, жителей Причерноморья-Приазовья, либо потомки людей, которые начали модернизацию этих земель на европейский лад в XIX веке, либо непосредственные участники такой модернизации, осуществлявшейся до восьмидесятых годов XX в., а также участники обороны (три приморских города-героя) и освобождения этих земель от иноземных захватчиков и их потомки. Аборигенам Приморья-Донбасса есть чем гордиться, даже если “принять к учету” только последние 200 лет.
Первые волны деятельных эмигрантов из других стран и других регионов Российской империи в ХVIII-ХIХ веках, а затем взращенные ими их потомки, оказавшись в новой географической и исторической среде потомков древних народов и памятников древних культур Приморья, при всей своей генетической связи со странами и народами, из которых они произошли и чью культуру сюда принесли, образовали все же новое довольно специфическое сообщество, отличавшееся от сообществ мест происхождения. Произошло, как уже говорилось выше, нечто похожее на процессы, протекавшие при заселении европейцами Америки, в частности, той же Калифорнии.
В 1913г. А. Блок в стихотворениях “Новая Америка” писал о нашей степи:
А уж там за рекой полноводной,
Где пригнулись к земле ковыли,
Тянет гарью горючей, свободной,
Слышны гулы в далекой дали…
Иль опять это — стан половецкий
И татарская буйная крепь?
Не пожаром ли фески турецкой
Забуянила дикая степь?
На пустынном просторе, на диком
Ты все та, что была, и не та,
Новым ты обернулась мне ликом,
И другая волнует мечта…
Уголь стонет, и соль забелелась,
И железная воет руда…
То над степью пустой загорелась
Мне Америки новой Звезда!.
В западной части Приморья интенсивно заселялась Одесса и ее округа. В восточной части – район Мариуполя – Юзовки (недалеко от которой появился даже городок Нью-Йорк). В Крыму появился Новый Свет. Конечно, насильственная депортация “инородцев” – то есть именно коренного населения края – из Приморья в XX веке и передача их домов и земельных участков новым поселенцам – в основном украинцам и русским, несколько сгладила историко-этническую специфику края. Но тем не менее эта специфика сохраняется до сих пор. И люди, переезжавшие сюда уже после войны, ощущали специфичность местного населения, адаптировались к этой специфике и хотя бы чуть-чуть становились “европейскими американцами”. Эта специфика в какой-то мере ощущается сейчас американскими и европейскими вояжерами и, возможно, способствует их наплыву в эти края. С возвращением части депортированных граждан немецкого происхождения возможно возрождение еще каких-то специфических черт, связанных с западноевропейской культурой. Нужно использовать имеющуюся специфику на благо всему народу, а не стремиться к ее принудительной ликвидации в угоду шовинистическим амбициям некоторых деятелей.
Неразумно рушить эту исторически сложившуюся специфику части народа, обладающую положительными свойствами, использование которых полезно не только жителям приморских земель, но и всей Украине. Эта часть граждан Украины обладает историко-географической самобытностью, одним из выражений которой является рускоязычье многоэтнического населения. Самобытность – культурная ценность, уничтожение которой – уничтожение части культуры. Тем руководящим деятелям, которые видят свое призвание в разрушении самобытной и не менее высокой, чем у других регионов, культуры Приморья-Донбасса и их местным угодникам, лучше освободить свои посты для более культурных людей. Надо уберечься от убогого бюрократическо-формального подхода, согласно которому всех начинают стричь под одну гребенку.
При этом надо уяснить, что современная Украина – это Новая Украина, исторически новое явление, которое не надо втискивать в старые шаровары. Приморский край и Донбасс – это земли Новой Украины, и не надо лезть из кожи вон, придумывая небылицы, или заниматься передержками, фальсификациями и насиловать историю, чтобы создавать впечатление, будто бы это “исконно” украинские земли. Американцы же не доказывают, что Калифорния принадлежала Соединенным Штатам со времен Адама, но от этого Калифорния не перестает быть крупнейшим американским штатом. Причерноморско-Приазовские земли, вошедшие после революции 1917 года в состав Одесской, Таврической и Донецко-Криворожской республик, стали территорией Украины после включения их без использования какой-либо формы волеизъявления населения в состав Украинской Советской Социалистической Республики. Это – факт, имеющий значение. Нужно освещать историю, опираясь на факты, а не на новые фальсификации. Пример той же Калифорнии, как и Соединенных Штатов Америки в целом, показывает, что осознание населением своей принадлежности к одной стране, осознание себя гражданами и патриотами одного государства, частью одной нации как политической общности может формироваться не только на моноэтнической, но и на полиэтнической основе.
Как уже говорилось выше, отличительная географическая особенность региона, наложившая печать на его развитие и продолжающая влиять и в наше время, заключается в его приморско-степном характере. На протяжении всей истории здесь осуществляется контакт “степи” и “моря”. И в современной Украине – это приморско-степной край. Крым исторически выступал связующим звеном и в том же время своего рода этническим накопителем этого края, где последовательно оседали представителя населяющих его народов – от тавров и киммерийцев до татар. Эта особенность Крыма художественно отражена в стихах И.Л.Сельвинского:
Мешались обычаи, боги, жены,
Народ вливался в народ.
Где победивший, где побежденный —
Никто уж не разберет.
Копнешь язык — и услышишь нередко
Отзвуки чуждых фраз.
Семью копнешь — и увидишь предка
Непостижимых рас.
Здесь уж не только летопись Крыма.
Тут его вся душа.
Узнай в полукруглых бровях караима
Половца из Сиваша.
Найди в рыжеватом крымском еврее
Гота, истлевшего тут, —
И вникнешь в то, что всего мудрее
Изменчивостью зовут.
Она говорит языком столетий,
Что жизнь не терпит границ,
Что расам вокруг своего наследья
Изгородь не сохранить…
Возможно где-то в этих краях и появилось определение: “папа-турок, мама-грек, а я русский человек”. Украинцы и русские составляют здесь, если так можно выразиться, самый верхний слой – самый многочисленный, но далеко не единственный. В античный период этот край как бы окольцовывался городами-государствами со стороны моря – Тира, Ольвия, Херсонес, Пантикапей, Танаис с населением преимущественно греческого происхождения. В средние века добавились генуэзские крепости у морских портов. В турецкое время – крепости в низовьях рек, впадающих через степь в морс, и в Керченском проливе – Измаил, Аккерман, Очаков, Азов, Еникале.
После колонизации ХVIII-ХХ веков выросли новые порты и промышленные города – Одесса, Николаев, Херсон, Севастополь, Бердянск, Мариуполь, Таганрог. Но так или иначе эта территория определенным образом обозначалась со стороны моря и ограничивалась низовьями Дуная, Днестра, Днепра, Дона, Керченским проливом. Северную границу Приморья можно условно провести по южным склонам Подольской и Приднепровской возвышенности и Донецкого кряжа. Это – линия, примерно, по сорок восьмой параллели.
Если Крым является узлом, связывающим западную и восточную части Приморья, а также приморье с близлежащими промышленными регионами, нуждающимися в использовании ресурсов Крыма, то Мариуполь – это узел, связывающий Донбасс с морем. Такого рода связками являются также Бердянск и Керчь. Если кокс на металлургические комбинаты поступает в Мариуполь из Центрального Донбасса, то руда – из восточного Крыма. Здесь есть технологическая, а не только транспортная связь. Крым и Приазовье – это также основные рекреационные зоны Донбасса. В соответствии с экономическим районированием, предлагавшимся Госпланом в 1921 г., Донбасс и Крым относились к одному и тому же экономическому району. Одни из ныне действующих шахт Донбасса “Черноморка” и “Матросская” несут в своих названиях связь с флотом. В период организации управления промышленностью и строительством по территориально-отраслевому принципу (1957-1965 годы) предприятия металлургической промышленности, расположенные как на территории Донецкой области в Мариуполе, так и в восточном Крыму на Керченском полуострове (на территории бывшего древнего Боспорского государства) входили в крупнейшую в СССР систему Совета народного хозяйства Донецкого экономического района. Предприятия Донецкого совнархоза построили в эти и последующие годы множество пансионатов в Крыму и Приазовье. К слову сказать, в период деятельности совнархозов вообще были самые высокие темпы инвестиций, всестороннего развития промышленности, строительства (особенно жилищного), транспорта, что дало “разгон” социально-экономическому развитию на последующее десятилетие, явилось одним из признаков и экономической основной известной “оттепели”. В эти годы были сделаны большие шаги в развитии Приморья-Донбасса.
Таким образом, при взгляде на историю с Юга многое смотрится несколько иначе, чем “общепринято”. При освещении географии и истории Украины в соответствии с фактами надо исходить из того, что приморские земли и Донбасс вошли в ее состав в начале XX века (Крым в 1954 году). Никогда прежде эти территории понятием “Украина” не охватывались. В состав Российской империи эти земли были включены в ХVIII-начале XIX века в результате ряда русско-турецких войн. До того это были турецко-татарские земли, которые еще с VI-VII вв. входили в состав Хазарского каганата – также тюркского по этническому составу большей части населения. На этих землях жили и трудились потомки многих более древних народов, имевших здесь ранее свои государства, и представители многих других в основном европейских народов, колонизировавших эту территорию после присоединения ее к Российской империи. Здесь с незапамятных времен было многоэтническое население и сформировалось не из одного, а из нескольких корней (источников) новая своеобразная русскоязычная социоэтническая общность – субэтнос с преобладанием русско-украинских компонентов. Ломать исторически сложившуюся общность нет ни оснований, ни смысла. Наломали уже много. Пора созидать, используя имеющиеся позитивные свойства названной общности. А такие свойства несомненно есть.
Именно эти земли Украины – территория Причерноморского и Донецко-Приднепровского экономических районов – являются наиболее близкими по уровню развития к Европе. В них, даже если не учитывать стоящие несколько особняков в Донецко-Приднспровском районе Кировоградскую, Полтавскую и Сумскую области, производится большая часть национального дохода Украины. Они – речные и морские ворота Украины в Европу и в мировой океан. Ворота – не менее широкие, чем, скажем, Закарпатье. Но и путь Украины, а также многих других европейских стран в Азию – ив Казахстан, и в Среднюю Азию, и в Китай, а на Кавказ – также лежит через них. Названными факторами, но, разумеется, не только ими, определяется их большая значение для Украины.
Стоило бы нашим историкам и литераторам написать что-нибудь обобщающее, фундаментальное (а для начала что-нибудь историко-приключенческое) об европеизации Дикого поля, Крыма и их окрестностей. Интереснейшего материала и острых сюжетов – масса. Во всяком случае, не меньше, чем связанных с освоением Калифорнии. В связи с этим с большим удовлетворением воспринимается переиздание в конце 1993 г. – начале 1994 годов упомянутых выше и ряда других художественных произведений, освещающих исторические события в Причерноморье-Приазовье.
Небезынтересной могла бы быть и экранизация исторических сюжетов и древнегреческих мифов, например, об Ифигении, об амазонках – женщинах-воительницах, обитающих в Приазовье – на побережье Меотиды. Такое кино стало бы и неплохой рекламой курортов.
Один такого рода фильм, который так и называется “Дикое поле” был снят на Свердловской киностудии (сподручней было бы, наверное, снимать на Одесской или на Ялтинской) и уже несколько раз появлялся на экранах. Фильм получился интересный, что еще раз подтверждает большие возможности создания кинолент на сюжетах из жизни этого ныне высокоразвитого региона, имеющего большую историю.
Интересные фильмы могут быть и о сегодняшнем дне, и о будущем края. В настоящее время северная половина Донецкой и южная половина Луганской областей, тесно связанные между собой, представляют из себя, как это видно на карте Украины, восьми- семимиллионный мегаполис – один из крупнейших в Европе. Мегаполис, протянувшийся на 250 км с запада на восток и на 200 км с юга на север, имеющий обширные предместья, сельскохозяйственные и рекреационные зоны, развитую сеть коммуникаций, включая крупный морской порт и несколько аэропортов.
Третья часть больших городов Украины с населением более 100.000 чел. входит в состав этого мегаполиса. Такая же картина с городами с населением более 50 тыс. чел. Всего в составе мегаполиса порядка 70 городов с населением более десяти тысяч человек в каждом. Какова будет судьба этого высокоурбанизированного региона и его роль в дальнейшем? Тема, над которой необходимо думать.
Разумеется, нужно не только отображать исторические пути в литературе и кино, но и продолжать процесс повышения уровня цивилизации на деле.
Статья, опубликованная в газете “Донецкий кряж” 8-14 октября 1993г. Здесь она приведена с некоторыми дополнениями по тексту книги:
Мамутов Валентин Карлович. Украинское Приморье и Донбасс: из прошлого в будущее. Донецкий областной краеведческий музей, 1995.
Фото из серии “Степь” – Александр Илларионов.