Если бы все сложилось так, как не сложилось, поселок Боссе мог стать курортной зоной. В середине 50-х к югу от него, по течению притока Кальмиуса – речки Берестовой хотели сделать плотину. Должен был получиться пруд, на его берегу – пляж с грибками (в лучшем смысле этого слова). Могло получиться очень красиво. От проекта отказались, когда начали проверять, соответствует ли мечта возможностям. Специалисты заявили, что в случае аварии на плотине будет затоплена большая прилегающая территория с садами и огородами. И проект свернули…Инициатором идеи курорта на Боссе был Иван Трофимович Катеринич, директор машиностроительного завода имени 15-летия комсомола Украины. С курортом у него не сложилось. Но след свой на Боссе он оставил, и след грандиозный. Не слишком преувеличивая, можно назвать его отцом современного поселка Боссе.
Если бы все сложилось так, как не сложилось, поселок Боссе мог стать курортной зоной. В середине 50-х к югу от него, по течению притока Кальмиуса – речки Берестовой хотели сделать плотину. Должен был получиться пруд, на его берегу – пляж с грибками (в лучшем смысле этого слова). Могло получиться очень красиво. От проекта отказались, когда начали проверять, соответствует ли мечта возможностям. Специалисты заявили, что в случае аварии на плотине будет затоплена большая прилегающая территория с садами и огородами. И проект свернули…Инициатором идеи курорта на Боссе был Иван Трофимович Катеринич, директор машиностроительного завода имени 15-летия комсомола Украины. С курортом у него не сложилось. Но след свой на Боссе он оставил, и след грандиозный. Не слишком преувеличивая, можно назвать его отцом современного поселка Боссе.
«Дорога жизни»
В Донецке Катеринич появился как авторитет. До этого он почти четыре года возглавлял Новокраматорский машиностроительный завод – громадное предприятие союзного значения. Трудно называть перевод из Краматорска в Донецк повышением, хотя вроде и в областной центр посылали. Завод 15-летия комсомола, по сравнению с НКМЗ, был очень скромным. Катеринич управлял им с 1952 по 1959 год. При нем завод стал совсем другим.
В 1953 году по заданию Минуглепрома СССР началась реконструкция. Ее «пробил» Катеринич, пользуясь своей энергией и связями. В результате, количество цехов на заводе почти удвоилось. Появился громадный крытый 5-й, созданный под новый заказ – производство вскрышных экскаваторов для добычи угля открытым способом. Это был суперсовременный цех с двухъярусным подъемным краном, его начинили самым передовым оборудованием. Например, установили новый станок для обработки тяжелых валов диаметром 5 метров – чудо Краматорского станкостроительного завода. Появился громадный радиальный сверлильный станок… 5-й цех стал гордостью завода и главным экспонатом для важных приезжих.
Описание модернизации при Катериниче может занять всю газетную страницу. Чтобы сэкономить место и не наделать технических ошибок, сосредоточимся на одном, не таком узкоспециальном, как станки и краны. До Катеринича на заводе не было асфальта. То есть – не было вообще. «Мама, куда я попала!» – реагируя на это обстоятельство, писала домой одна москвичка, распределенная на завод 15-летия. В некоторые сезоны, дороги между проходными, цехами, складами превращались в болото. Директор посмотрел на это – и решил устроить эксперимент. Собрал начальников цехов к себе на совещание: «Давайте проведем экскурсию по заводу!». Пошел в комнату отдыха, надел охотничьи ботфорты. И – на территорию. Начальники цехов в своих ботиночках неохотно последовали за ним. «Смелее, смелее, что вы там жметесь?» – подбадривал их не лишенный юмора Иван Трофимович. В кабинет вернулись в грязи по то самое место, о котором при дамах говорят: «Вам по пояс будет». «Ну как, понравилась экскурсия?» – спросил Катеринич. И категорически заявил: «Будем асфальт делать! Я вам обеспечу шлак, технику необходимую, а людей дадите вы». Возражений не последовало.
Первая асфальтированная дорога прошила предприятие «насквозь», соединив первую и третью проходные.
Инцидент с высоким гостем
«В тесноте, да не в обиде» – по такой концепции жил довоенный поселок Боссе. Катериничу, человеку большого размаха, такая концепция не подходила.
Начнем с того, что ему было совершенно неудобно ютиться в заводоуправлении, которое ему досталось «по наследству». Это был старый дом помещиков Рутченко, сохранившийся и до наших дней. Как жилище семьи эксплуататоров трудового народа, он, может, и был просторен. Но как помещение для управляющей конторы крупного завода – категорически мал. Металлурги, технологи, конструкторы, бухгалтеры сидели друг у друга на головах. Своему преемнику Катеринич оставил нынешнее трехэтажное заводоуправление, где квадратных метров хватило для всего, даже для музея – в котором, конечно, нашлось место для молодого Никиты Хрущева.
Именно в разгар эпохи Катеринича Никита Сергеевич вернулся на завод. Конечно, уже не как слесарь, а как глава государства. Его приезд в августе 1956 года вызвал на предприятии изрядный ажиотаж. Конечно, Хрущев тогда еще не стучал туфлей по трибуне ООН, но был известен как человек, скорый на разнос, если ему что-то не нравилось. К его приезду подготовились. В жаркий летний день завод блестел, как новая копейка. Высокий гость прошелся по цехам, поговорил с руководящим составом, встретился с рабочим Ильей Косенко – своим старым другом, которого посещал всегда, как только приезжал в Сталино. Ну и, конечно, выступил перед трудящимися.
Никита Сергеевич любил выступать перед трудящимися. Но ему не очень нравилось, как сказал бы Артем (Сергеев), «зрелище неорганизованных масс». Поэтому, когда из толпы заводчан чей-то зычный голос донес до ушей Первого секретаря, что жить стало не лучше и не так чтобы уж веселей, секретарь не смог скрыть своего недовольства. Ввязываться в полемику не стал, то есть – на вопрос не ответил. Продолжил дальше – о достижениях. Что стало с языкатым заводчанином, история умалчивает. Но на Катериниче этот эпизод никак не сказался. Более того – через несколько лет директора машиностроительного завода перевели на повышение, в совнархоз. Видно, оценил Никита Сергеевич чудесные превращения, которые произошли с заводом и поселком при Катериниче.
И даже то, что директор, вразрез с тогдашней хрущевской политикой, добился организации приусадебных участков для заводчан в районе Авдотьино, не смогло поколебать расположения Первого секретаря. Надо же: в то время, как по всей стране приусадебные хозяйства ликвидировали, на Боссе их, наоборот, создавали! Смел был Иван Трофимович. Смел и, безусловно, харизматичен.
Барон Осман донецкого масштаба
Одна из улиц поселка и сейчас носит его имя. Для населения Боссе он – примерно то же самое, что для парижан – барон Осман, великий реконструктор Парижа, автор системы бульваров. Катеринич совершенно изменил лицо поселка, дал ему простор, воздух и достоинство. Как и барон Осман, он сам не проектировал и не строил. Он только организовывал. Но без этой организации не было бы ни проекта, ни стройки.
При Катериниче на Боссе появились главные признаки «взрослого» поселка» – площади. В том числе, визитная карточка этих мест – «закругление» вокруг конечной остановки 3-го трамвая. Именно тогда проложили вторую трамвайную колею, и рядом с пересечением улиц Пухова и Куприна появилось «кольцо», обрамленное невиданными по меркам Боссе новостройками – кинотеатром «Родина» и огромным жилым домом. Эта 72-квартирная «сталинка» с башнями по углам и высокими потолками стала шикарным поселковым фасадом, она сразу изменила его восприятие у всех, кто сюда попадал. А ведь, по проекту, она должна была получиться даже масштабнее – предусматривалось еще два крыла…
Катеринич внес несколько благотворных изменений в планировку Боссе. При нем возникли несколько ключевых нынче улиц – Героев Панфиловцев, Молодежная. Появились коттеджные городки: сначала – для руководящего состава, потом, по улице Сахалинской – для инженерного и рабочего. Были построены целые кварталы трехэтажек и пятиэтажек, решивших жилищный вопрос. Детский сад перевели из маленького дореволюционного здания в специально спроектированное. Для больницы соорудили новое здание стационара по улице Диккенса.
Таким образом, Боссе получил не только простор и воздух, но и объем – полноценную инфрастуктуру. Окончательным штрихом этого третьего измерения стало создание Дворца культуры машиностроителей. И пусть построено оно по совершенно типовому проекту (говорят, точно такое же есть в Ясиноватой) – разве это так уж важно? Спортивные секции, танцевальный кружок, музыкальная школа, свой оркестр… За всем этим раньше приходилось ездить в центр, на Ларинку. Нет, что ни говори, но без Катеринича современный Боссе невозможен, как святой Владимир – без креста!
Вечно молодой
Что он был за человек, Иван Трофимович?
Когда он пришел на завод, ему еще не было пятидесяти. Мужчина в самом соку. Представительный, умеющий подать себя. С южными чертами во внешности (поговаривали, что в предках его числились цыгане). О таких мужчинах мечтают 35-летние женщины долгими зимними ночами…
Есть разные типы директоров. Кто-то решает вопросы в кабинете, по-паучьи управляя оттуда своим делом. Кто-то, наоборот, подогревает дело своей бешеной энергетикой, носясь по подразделениям и личным импульсом заставляя все двигаться. Иван Трофимович был совсем другим. Человек выдержанный, хотя и весьма эмоциональный, он при этом был очень коммуникабельным. С любым мог поддержать разговор. Не лез за словом в карман, всегда умел найти его, нужное слово. Выступал без бумажки, экспрессивно и доходчиво. Был прост, голову не задирал, большинство заводчан знал по имени.
И очень любил молодежь. Наверное, ему нужна была энергия, которую излучает этот возраст. В общении с молодыми Катеринич оживал. И то, что он делал, при всей его зрелости хозяйственника и менеджера – дела молодого человека.
На Боссе он проработал всего семь лет. Оказывается, этого вполне достаточно, чтобы оставить по себе память навсегда.
Евгений ЯСЕНОВ
Автор благодарит Олега Демьяновича Крицына за помощь в подготовке материала