Море должно пахнуть рыбой. Но не до такой же степени, как в Бабах-Тараме, стоящей на границе Донецкой и Запорожской областей. И уж тем более не обязано снабжать харчишками зеленых мух, поэскадрильно пикирующих на дикий пляж.
Собственно, душок разлагающейся рыбы мы уловили еще на верхотуре обрыва, откуда пришлось съезжать чуть ли не на филейных частях тела. А, съехав, немало удивились стоицизму граждан обоего пола, принимающих водные процедуры в компании с дохлыми бычками. Часть из них уже отплавала свое и теперь была кучно облеплена мухами, а часть продолжала кувыркаться в прибойных волнах, создавая иллюзию жизни. Причем в таком количестве, что казалось, будто вплотную к берегу подошел косяк.
Собственно, душок разлагающейся рыбы мы уловили еще на верхотуре обрыва, откуда пришлось съезжать чуть ли не на филейных частях тела. А, съехав, немало удивились стоицизму граждан обоего пола, принимающих водные процедуры в компании с дохлыми бычками. Часть из них уже отплавала свое и теперь была кучно облеплена мухами, а часть продолжала кувыркаться в прибойных волнах, создавая иллюзию жизни. Причем в таком количестве, что казалось, будто вплотную к берегу подошел косяк.
Море должно пахнуть рыбой. Но не до такой же степени, как в Бабах-Тараме, стоящей на границе Донецкой и Запорожской областей. И уж тем более не обязано снабжать харчишками зеленых мух, поэскадрильно пикирующих на дикий пляж.
Собственно, душок разлагающейся рыбы мы уловили еще на верхотуре обрыва, откуда пришлось съезжать чуть ли не на филейных частях тела. А, съехав, немало удивились стоицизму граждан обоего пола, принимающих водные процедуры в компании с дохлыми бычками. Часть из них уже отплавала свое и теперь была кучно облеплена мухами, а часть продолжала кувыркаться в прибойных волнах, создавая иллюзию жизни. Причем в таком количестве, что казалось, будто вплотную к берегу подошел косяк.
Однако нам еще повезло. Мы не оказались в роли срочно мобилизованных коммунальщиков и работников баз отдыха, а также тракториста, которому целый день пришлось курсировать по маршруту: пляжи — братская могила снулой рыбы. О ее количестве имеются различные сведения.Чаще всего фигурирует цифра в 20 тонн. Есть основания верить директору Урзуфского комбината коммунальных предприятий Ивану Попову.
— Мы сгребли и вывезли двадцать тракторных тележек бычка. Пусть он грузился вперемешку с песком, но если принять во внимание, что в один лафет помещается порядка трех тонн, то несложно сделать соответствующие подсчеты.
Слова коммунальщика подтвердила секретарь Урзуфского сельсовета Любовь Сухорукова.
— Мы опрашивали старожилов, — добавила она, — но никто не помнит подобного. Причем пострадал только бычок. Кое-кто даже обвиняет власть, установившую норму любительского отлова в три килограмма: мол, бычка развелось очень много и если бы вы не пожадничали, то подобного бы не произошло. Куда правдоподобнее выглядит версия о массовом заморе, вызванном жарой. У нас доходило даже до сорока в тени.
Что ж, версия вполне приемлемая. Но небезукоризненная. Почему замор произошел только на пятикилометровом отрезке побережья от Урзуфа до Бабах-Тарамы и нигде более? И почему аналогичное явление не происходило ранее, когда жара доходила и до более высокой отметки?
Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще. Ведь даже там требуется определенный профессионализм. Что же касается этого случая, то здесь нужны серьезные расследования со стороны граждан, присматривающих за подводными стадами. Жаль только, что такой надзор осуществляют няньки от ихтиологии сразу двух государств. Причем, насколько известно, российские и украинские специалисты не претендуют на медали, если таковые будут учреждены в области сотрудничества.
Поэтому мы имеем вполне серьезный повод для головной боли. Ладно, коль подтвердится версия о тепловом заморе и он будет занесен в графу исключительных случаев. А если нет? Кто тогда защитит древнюю Меотиду, которая, как и положено, должна пахнуть рыбой, но не до такой степени, чтобы на ее берега слетались зеленые мухи.
Собственно, душок разлагающейся рыбы мы уловили еще на верхотуре обрыва, откуда пришлось съезжать чуть ли не на филейных частях тела. А, съехав, немало удивились стоицизму граждан обоего пола, принимающих водные процедуры в компании с дохлыми бычками. Часть из них уже отплавала свое и теперь была кучно облеплена мухами, а часть продолжала кувыркаться в прибойных волнах, создавая иллюзию жизни. Причем в таком количестве, что казалось, будто вплотную к берегу подошел косяк.
Однако нам еще повезло. Мы не оказались в роли срочно мобилизованных коммунальщиков и работников баз отдыха, а также тракториста, которому целый день пришлось курсировать по маршруту: пляжи — братская могила снулой рыбы. О ее количестве имеются различные сведения.Чаще всего фигурирует цифра в 20 тонн. Есть основания верить директору Урзуфского комбината коммунальных предприятий Ивану Попову.
— Мы сгребли и вывезли двадцать тракторных тележек бычка. Пусть он грузился вперемешку с песком, но если принять во внимание, что в один лафет помещается порядка трех тонн, то несложно сделать соответствующие подсчеты.
Слова коммунальщика подтвердила секретарь Урзуфского сельсовета Любовь Сухорукова.
— Мы опрашивали старожилов, — добавила она, — но никто не помнит подобного. Причем пострадал только бычок. Кое-кто даже обвиняет власть, установившую норму любительского отлова в три килограмма: мол, бычка развелось очень много и если бы вы не пожадничали, то подобного бы не произошло. Куда правдоподобнее выглядит версия о массовом заморе, вызванном жарой. У нас доходило даже до сорока в тени.
Что ж, версия вполне приемлемая. Но небезукоризненная. Почему замор произошел только на пятикилометровом отрезке побережья от Урзуфа до Бабах-Тарамы и нигде более? И почему аналогичное явление не происходило ранее, когда жара доходила и до более высокой отметки?
Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще. Ведь даже там требуется определенный профессионализм. Что же касается этого случая, то здесь нужны серьезные расследования со стороны граждан, присматривающих за подводными стадами. Жаль только, что такой надзор осуществляют няньки от ихтиологии сразу двух государств. Причем, насколько известно, российские и украинские специалисты не претендуют на медали, если таковые будут учреждены в области сотрудничества.
Поэтому мы имеем вполне серьезный повод для головной боли. Ладно, коль подтвердится версия о тепловом заморе и он будет занесен в графу исключительных случаев. А если нет? Кто тогда защитит древнюю Меотиду, которая, как и положено, должна пахнуть рыбой, но не до такой степени, чтобы на ее берега слетались зеленые мухи.
«Рыбные ресурсы». 09.06.2005