Дмитрий Лаленков, он же простачок Рома из сериала «Леся + Рома», стал актером не благодаря обстоятельствам, а вопреки им. Родители видели в нем продолжателя музыкальной династии и готовили к карьере оперного певца. А сам Дмитрий серьезно занимался спортом и боксировал в сборной СССР. Все решила счастливая встреча. Мамой его сослуживца по армии Кости Степанкова оказалась Ада Роговцева: Сегодня Дмитрий Лаленков — востребованная творческая единица на отечественных и западных съемочных площадках. А недавно он снялся в Голливуде с самим Джеймсом Белуши.
— Дима, в вашей биографии есть такая строка: «учился в музыкальном училище Глиэра»…
— Да, но советская власть не дала мне его закончить — забрали в армию. В Глиэра же попал очень просто – я из династии музыкантов. Отец работал в Луганском симфоническом оркестре, дед был профессором Киевской консерватории. Кстати, прекратил преподавание только в этом году. И прадед тоже был музыкантом.
— И какой инструмент вы там осваивали?
— Никакого. Я учился классическому вокалу.
— То есть, могли бы сейчас петь оперные арии?
— Не только мог бы, но и могу. Хотя зачем? Есть профессионалы лучше меня. А до поступления в училище Глиэра я профессионально занимался спортом. Даже в пятом классе поступил в специализированную школу-интернат.
— Это которая в Киеве на бульваре Лепсе?
— Нет, я жил тогда в Луганске, там отец работал. Странно, конечно, но, отдавая все силы спорту, думал тогда и о музыке. На нее мне выделялось время даже в спортинтернате, освобождали от некоторых предметов. Это было необычное зрелище: накачанный спортсмен — а я тогда занимался боксом и был в очень хорошей форме — сидит и играет на рояле.
— Среди спортивных снарядов там еще и рояль был?..
— Представьте себе. При Союзе на детей, которые профессионально занимались спортом, тратилась очень большая денежка. Хорошо, если бы это возродилось. У нас было все: 5-тиразовое питание, как в ресторане, меня кормили апельсинами и шоколадом, одевали в лучшую одежду из-за границы. Одни кроссовки «Адидас» стоили целую зарплату – 120 рублей. А мне выдавалось 2 мешка такой одежды. До 18-летия я объездил весь мир. Не был только в Штатах. Но я не видел в спорте своего будущего.
— А к актерству что побудило?
— Была такая история. После армии я попал в дом Ады Николаевны Роговцевой. Мы с ее сыном Костей Степанковым познакомились на службе. Она разглядела во мне актерские данные, помогла сделать программу для вступительных экзаменов в институт. Когда я пришел к Аде Николаевне, у меня был «мешок» стихотворений, 2 десятка басен. И мне было доступным языком, иногда с матами, объяснено, что иначе нечего соваться в эту профессию. То есть Роговцева не просто готовила меня и рекомендовала. Это был такой же труд, как на тренировках в спортинтернате.
— Сейчас, спустя годы, как вы общаетесь? На равных, как коллеги?
— Она для меня стоит в ряду памятников. Никогда не буду говорить ей «ты» или Ада. Останусь учеником и, надеюсь, что она всегда будет видеть во мне просто человека, который двигается вперед. Думаю, благодаря этой способности меня зовут режиссеры в самые разные проекты. Маслобойщиков — в мелодраму «Шум ветра», Лупий — в «Секонд Хенд», в сериалах я играю всех — от ублюдков и кровавых беспринципных бандитов до «Леси и Ромы», или отца семейства в «Моей прекрасной семье».
— Вот недавно приезжал в Киев Константин Райкин, который считает, что сыгранные ним роли «мерзких сволочей» идут ему на пользу. У вас есть подобный опыт?
— Я тоже какой-то период играл сплошных злодеев и изменения со мной происходили – это точно. Вот делаете вы новую прическу или одеваете другие очки, и меняетесь даже от такой мелочи, правда? А что говорить о роли, о которой актер постоянно думает, и не один день. Эти изменения заметны не всем, но моя жена Лена Стефанская не могла их не заметить. И неоднократно говорила мне о них.
— Раз уж вы вспомнили про Лену, поделитесь вашей общей семейной радостью с нашими читателями. Как себя чувствует малыш?
— Превосходно. Ему уже полгодика, и воспитание в большой степени лежит сейчас на плечах жены. Как раз сейчас у меня большая занятость на съемках. И детей, к своему сожалению, вижу 45 минут в неделю. (В семье Лаленкова-Стефанской двое детей: Никита, которому сейчас 16 лет, и младшенький Илья. — Авт.). Я – добытчик, она – хранительница семейного очага. И, слава Богу, сейчас у нас есть своей дом, куда можно приносить эту «добычу». (8 лет семья Лаленковых жила под крышей театра им. Леси Украинки — в прямом смысле этого слова – Авт.)
— Вот в «Роме и Лесе» вы все время ходите к психоаналитику. А в жизни хоть раз обращались к нему?
— Даже при самых категорических неприятностях – нет. Я православный человек, о чем вы говорите? К психоаналитикам ходят люди, у которых нет веры. А я православный, поэтому со своими проблемами иду в церковь.
— Расскажите о роли, которую вам предложили в Голливуде…
— Я не чувствую необходимости в пиаре на территории Украины. Кроме того, это страшно, но это правда: нашим людям не интересна чужая радость. Никому не нужна информация о том, что артист Х снялся в Голливуде, заработал $1.5 млн., он молод и счастлив. Продаются крупными тиражами совсем другие сюжеты – этот же артист, но мордой в салате, и заголовок «Он хотел в Голливуд, но его туда не взяли».
— Мы, наверное, в разных странах живем, потому что я такой массовой тенденции не замечала…
— Ну, ладно: снялся я там в одной картине в начале осени — конце зимы. Играю писателя из Москвы, который в результате становиться необыкновенной мерзостью.
— Как на вас вышли?
— Благодаря фильму «Шум ветра», который показывали на разных европейских кинофестивалях. Мне же давали разные гран-при за лучшую мужскую роль. Благодаря этому я снимался во Франции, Австрии. Так меня и заметил продюсер американского проекта. Он хотел, чтобы в фильме снимались только европейцы. Но потом европейцев осталось четверо: русский, итальянец, француз и я. А из мировых звезд там снимается. Для раскрутки фильма американцам этого имени достаточно.
— Могли ли вы подумать, что когда-то будете сниматься с самим Белуши, особенно когда уходили в «никуда» из театра Леси Украинки?
— Что вы! Первые полгода я брался за всякую работу. Мне только говорили: «А ты можешь…», и я сразу отвечал: «Могу». За очень маленькие деньги, или в очень неинтересном проекте. Я переживал тогда свой уход. Но находиться в ситуации, которая сложилась в театре, и с успехом продолжается по сей день, не мог. Как и горстка других актеров: Роговцева, Дрозд, Паперный, Сумская. Находится постоянно в ситуации нашептывания — не мое. Я профессионал на сцене, а в интригах ничего не понимаю. Знаю, что успеха хватит на всех и на этом я строю свою жизнь.
«Газета по-киевски» от 17.02.2006