по книге Т. Фридгута «Юзовка и революция»
На сей раз пришла пора поговорить о том, как в Юзовке учились…
По мнению профессора Фридгута, сама жизнь в Юзовке требовала развития системы школ. Во-первых, дети юзовских рабочих, вчерашних крестьян, слонялись по поселку без какого либо занятия в таком возрасте, в котором в деревне они давно уже были бы при деле. А во-вторых, подобное времяпрепровождение (попросту говоря, битье баклушей) было вредным не только с морально-нравственной стороны, но и с точки зрения физического здоровья – безнадзорная молодежь частенько проваливалась в стволы шахт или получала серьезные травмы на заводских дворах. “В интересах родителей, — пишет Фридгут, — было, чтобы дети хотя бы часть времени проводили в школах”. Для зарубежного профессора такое отношение к школе (как к камере хранения), возможно, казалось странным, но, надо признаться, оно было весьма характерным для всей Советской школьной системы.
В 1877 году в Юзовке при заводе была открыта первая школа. Поначалу там был лишь один учитель на все три класса, но уже через три года был нанят и второй педагог. 80 ребятишек платили по пятьдесят копеек в месяц за свое обучение. К слову, параллельно была открыта и английская школа для детей британских специалистов, приехавших с Джоном Юзом. В ней числилось 35 человек, которые тоже ежемесячно платили за обучение, но по два рубля.
Первая Юзовская школа считалась народным училищем, и занятия там велись по программе Министерства просвещения, в которой “первостепенное значение придавалось в основном псалмам”, как отмечал инспектор училищ Е.Гаршин, который посетил Донбасс с ревизией в 1890 году. Его наблюдения легли в основу соответствующей главы в книге Т.Фридгута.
Несмотря на скудость изучаемых там предметов, Юзовское училище стало одним из первых учебных заведений в Донбассе и всего лишь второй заводской школой во всей Екатеринославской губернии.
В это время Бахмутский уезд, в который административно входила Юзовка, не слишком-то мог похвастаться повальной грамотностью. В 1884 году, как утверждает “Сборник статистических сведений по Екатеринославской губернии”, в Бахмутском уезде лишь 4,44% населения было грамотным (8,44% мужчин и 0,35% женщин). Лишь 2.395 мальчиков и 193 девочки действительно учились в школе (11,77% всех детей в возрасте от 8 до 14 лет). Но – малоизвестный факт – именно в этот период Россия фактически села за парты, пытаясь искоренить безграмотность, а потому уже к 1897 году уровень грамотности в уезде достиг 44,5%.
В 1890 году Бахмутский уезд потратил 10.464 рубля (8,8% всего бюджета) именно на школы. А кроме того 12.420 рублей на эти же нужды было получено из церковных фондов, от промышленников и прочих частных лиц, а также за счет взносов деревень и городов.
В том же 1890 году в Юзовской школе было уже три учителя. Собственно, мужчина, выполнявший функции старшего педагога, и две его помощницы. Уровень образования младших учителей был показался Е. Гаршину неожиданно высоким для тогдашнего рабочего поселка: не случайно ведь он обратил на это особое внимание. Одна из учительниц закончила высшие женские курсы в Петербурге, а вторая имела за спиной женскую гимназию.
Старший учитель получал 480 рублей в год, его помощницы – по 300. Зарплата “старшого” соответствовала доходу неплохо оплачиваемого заводского специалиста, а жалованье младших учительниц равнялась зарплате шахтера. По контракту всем троим полагалось жилье с бесплатным отоплением. Впрочем, то же самое имели многие юзовские работники.
К моменту приезда в Юзовку Е.Гаршина в школе уже учился 131 человек: 63 – в первом классе (закончили его, правда, в 1890 году лишь 52 ученика), 46 – во втором и 22 – в третьем. Выпускные экзамены в тот год в присутствии члена уездного педагогического совета сдал 21 ученик, среди которых были лишь две девочки. Такое же соотношение по полу наблюдалось во всем уезде – всего 692 девочки из 3.148 учащихся в целом (21,9%).
Кстати, в первом здании Юзовской школы было всего три комнаты – по числу классов, но рассчитаны эти помещения были лишь на 36 мест каждое. Позже было построено новое, весьма внушительное здание, которое своим фасадом – южной стороной – смотрело на базарную площадь (район нынешнего сквера им. Павших коммунаров). А сзади школы уже начиналась степь. В школе был огромный актовый зал, шесть классных комнат, спортзал и много свободного места – так сказать, “на вырост».
Помимо народного училища в Юзовке к началу 90-х годов уже имелась и другая школа, основанная Спасо-Преображенским братством. Здесь учились более бедные дети. К слову, помещение “Братской школы” на 9-ой линии (нынешняя улица Челюскинцев) сохранилось до сих пор.
У английских детей по-прежнему оставалась своя школа. Причем преподавал в ней учитель непременно с университетским образованием, а его жалованье в два с половиной раза превышало жалованье учителя в русской школе. По вечерам этот же учитель вел занятия по изучению английского языка для тех русских работников, которые хотели получить продвижение по службе на металлургическом заводе.
Восемь сотен еврейских семей Юзовки имели свою собственную религиозную начальную школу, в которой преподавали образованные учителя. Кроме них в еврейской среде процветал обычай отдавать детей на обучение частным педагогам, меламедам, как их называли. У каждого из них обычно обучалось 30-35 ребятишек, каждый из которых платил по десять рублей за полгода учебы.
Был еще и какой-то особо элитный учитель, по всей видимости, иностранец. Он частным образом преподавал английский, французский и немецкий языки. Ученики либо платили ему по трояку за месяц учебы в группе, или по тому же трояку за индивидуальное занятие. Его годовой доход с 27 учеников составлял полторы тысячи рублей, что считалось более чем приличными деньгами. Он даже позволял себе платить из своих доходов 180 рублей в год своему помощнику.
* * *
Уже через четыре года после этого детального описания, оставленного Е.Гаршиным, в школьной жизни Юзовки стали заметны большие перемены. В народном училище насчитывалось 350 учащихся. Причем, число девочек выросло до ста. По мнению профессора Фридгута, резкий рост женского образования в Юзовке в эти годы является одним из самых светлых пятен в школьной истории Донбасса.
Резкое повышение роли школы в жизни поселка заметно хотя бы из того факта, что она могла позволить себе содержать струнный ансамбль, который вкупе с заводским духовым оркестром задавал тон на всех праздничных мероприятиях в поселке.
Штат училища вырос до семи человек, а их жалованье подскочило до 600-800 рублей в год. Этот рост был не просто количественным – и в качественном отношении учителя значительно поднялись над шахтерами и большей частью остальных работников. Кроме этих семи человек (двух мужчин и пяти женщин) еще два священника преподавали в Юзовской школе Закон Божий.
Учебники были бесплатными, но ученики по-прежнему, как и в год открытия, платили 50 копеек в месяц за науку. Впрочем, для бедных детей обучение было как бы в кредит. Завод выделял школе 10 тысяч рублей в год – почти по 30 рублей на ученика. Это было куда больше, нежели суммы, которые тратили на здравоохранение или санитарию.
Столь радужная картина не есть плод позднейших фантазий, коими смачно преукрашали раннюю историю Юзовки донецкие газеты в последнее время. Юзовское народное училище в 90-х годах прошлого столетия действительно считалось образцовым для индустриального Юга России – так же, как и аналогичное училище в Кривом Роге.
Однако, в 90-х годах спектр изучаемых предметов в народных училищах все еще не отличался разнообразием. Практически не было точных и гуманитарных наук. Зато были пение и ремесла. Да к тому же выпускники Юзовского училища получали на металлургическом заводе преимущество при приеме на работу. Это было куда более весомо, нежели химия или литература.
Лишь в начале 20 века в Юзовке стали появляться учителя по разным предметам. В 1901-02 учебном году в поселке было пять школ и 24 учителя. Из 833 учащихся уже свыше трети (308) составляли девочки. В поселке можно было воспользоваться услугами преподавателей черчения, рисования или, скажем, физкультуры.
В 1917-ом — через 40 лет после открытия первой школы – прогресс в области образования в Юзовке стал особенно примечателен. Учились 56% детей школьного возраста (то есть от 7 до 13 лет). В народном училище был уже 2.761 ученик. А соотношение мальчиков и девочек очень заметно выровнялось: 1.428 и 1.333 соответственно). В бесплатной “Братской школе” училось еще 1.002 ребенка. То есть стремление к образованию наблюдалось не только у среднего класса, но и у бедной части населения поселка.
В самой Юзовке и в ее окрестностях “Новороссийское общество” (НРО – так называлась компания, основанная Дж. Юзом) содержало десять школ – таким образом, чтобы школа была в каждом отдаленном шахтном поселке, а также в Песках, где НРО имело свое подсобное хозяйство.
В таком цветущем состоянии перед революцией пребывало и частное образование. В Юзовке были Армяно-григорианская школа, отдельные еврейские школы для мальчиков и девочек, коммерческое училище и (что особенно любопытно) две частных женских гимназии. В этих гимназиях, как восторженно пишет Фридгут, обучалось 800 девушек, половина из которых были еврейками. “Казалось, — пишет Фридгут, — что рухнули все виды социальных барьеров”.
Однако какое-то различие все же было — территориальное. Как известно, часть промышленного Донбасса входила в состав автономной Области Войска Донского (граница между Екатеринославской губернией и казачьей территорией проходила по Кальмиусу). Так вот, по мнению историка, темпы развития образования в Области Войска Донского были несколько выше, чем в остальной части Донбасса. Если сложить суммы, выделяемые на образование из местного и центрального бюджетов, то выходило, что на развитие и содержание средних школ у донских казаков тратилась сумма, превосходящая весь бюджет автономии. Не случайно уровень грамотности в Области Войска Донского к 1906 году достиг 73,7% у мужчин и 54,6% у женщин. Напомним, что к началу 20 века в Бахмутском уезде едва ли половина взрослого населения умела читать и писать.
Школам в шахтных поселках Бахмутского и Славяносербского уездов Екатеринославской губернии было труднее, нежели учебным заведениям за Кальмиусом. Особенно большой проблемой стала нехватка помещений. Фридгут приводит в пример школу при одной из шахт Славяносербского уезда (часть нынешней Луганской области), где в двух классных комнатах, рассчитанных на 6 человек каждая, училось 16 и 25 человек. Кроме того, шахты чаще всего не снабжали школы книгами, чернилами и перьями. Все это приходилось покупать за приличные деньги в шахтных магазинах. Тем не менее, и здесь в начале века наблюдался значительный прогресс в области образования. По крайней мере, по сравнению с тем, что было раньше…
Юзовка и ее основная школа, содержавшаяся металлургическим заводом НРО, на этом фоне, конечно же, выглядела более чем ярко. Радужные байки про красивую жизнь дореволюционных дончан, пожалуй, лишь в одном близки к исторической правде – школа в дореволюционной Юзовке была на должной высоте.
Впрочем, нельзя не согласиться и с тем, что первые вузы и 100-процентная грамотность стали возможными в Донбассе только после революции.
Дмитрий КОРНИЛОВ, «Донецкий кряж»