27 сентября 1978 года на стадионе «Локомотив» донецкий «Шахтер» принимал «Барселону» в матче 1/16 Кубка кубков. Шла середина первого тайма, «Шахтер», как ни удивительно, выигрывал. Но противник был явно сильнее – и в одной из атак нападающий «Барсы» австриец Кранкль сравнивает счет. Горе опустилось на «Локомотив» – и только один сектор, занятый болельщиками испанского клуба, ликовал по-своему. Безопасность гостей хранило густое милицейское оцепенение – но, на свое горе, один из «барсоподобных», активный плотный негр, выскочил в проход и начал танцевать самбу на ступеньках. Разумеется, просто так это ему не сошло с рук: тут же к нему подскочил плечистый дончанин, по виду – с Петровки, и могучим ударом послал негра в глубокий нокаут.
27 сентября 1978 года на стадионе «Локомотив» донецкий «Шахтер» принимал «Барселону» в матче 1/16 Кубка кубков. Шла середина первого тайма, «Шахтер», как ни удивительно, выигрывал. Но противник был явно сильнее – и в одной из атак нападающий «Барсы» австриец Кранкль сравнивает счет. Горе опустилось на «Локомотив» – и только один сектор, занятый болельщиками испанского клуба, ликовал по-своему. Безопасность гостей хранило густое милицейское оцепенение – но, на свое горе, один из «барсоподобных», активный плотный негр, выскочил в проход и начал танцевать самбу на ступеньках. Разумеется, просто так это ему не сошло с рук: тут же к нему подскочил плечистый дончанин, по виду – с Петровки, и могучим ударом послал негра в глубокий нокаут. Афроиспанец покатился вниз по ступенькам, а нашего героя тут же оприходовала милиция и, заломив ему руки за спину, поволокла прочь от трибун – к выходу со стадиона. По идее, мужику грозили нешуточные последствия – дело намечалось политическое. Но надо было видеть, с какой душевной теплотой милиционеры дали ему под зад и отпустили на все четыре стороны. Сердцем они были явно на стороне героя…Это я к тому, что отдельные яростные болельщики на трибунах донецких стадионов наблюдались еще до того, как там возникли первые фанаты. Время фанатов настало в следующем десятилетии.
Чтоб было, как в Париже…
Достаточно сложно сказать, как именно родилась идея образовать эту группировку. Ясно одно: проект был подражательским. Кого копировали? Тут мнения расходятся. По одной версии, мысль возникла у ряда активных донецких болельщиков (Итальянец и прочие) во время посещения Ленинграда в конце 70-х – люди увидели «торсиду» «Зенита» с шарфиками, флагами, дудками, и душа захотела чего-то такого своего. По другой версии, на формирование своей «кодлы» донецких людей натолкнул приезд в наш город группы «спартачей», продемонстрировавших весь фанатский шик – красно-белые шарфы, отработанные кричалки…
Надо сказать, что попытки болеть «как на Западе» стихийно предпринимались и ранее. Насмотревшись в телетрансляциях на поведение трибун всяких там «Баварий» и «Ювентусов», наши люди находили способы им соответствовать. Пластмассовые рожки, издававшие необходимый хрипловатый рев, были начисто выметены из магазинов детских игрушек, к наивному недоумению продавцов. Автор помнит, как счастлив был, приобретя этот товар в магазине на Привокзальной площади – в других местах дудки было уже не достать…
Пользоваться этой звукотехникой на трибунах очень скоро запретили. Пронести ее на стадион тоже надо было уметь. Для того, чтобы все-таки задействовать этот тонкий механизм, человека, имевшего дудку, задвигали вглубь трибуны, чтобы милиционеру было не видно и чтобы, обнаружив, сложнее было добраться до «нарушителя». Вот так, подпольно, и фанатели…
Но мы, собственно, совсем о другом…
И «левые» станут «правыми»…
В начале 80-х годов на одном из секторов стадиона «Шахтер» стала появляться группа молодых людей, явно сплоченная единым замыслом. Многочисленностью они не брали – в своем стабильном составе, без временно примкнувших, она насчитывала пару-тройку десятков человек. Но что это были за люди!
«Я мог в любой момент взять котомку и поехать в любом направлении, туда, где играла команда. Мне, кроме «Шахтера», в жизни ничего и на хрен не нужно было!» – говорит Маркел, один из ветеранов фанатского движения.
Судьба Маркела – любопытная иллюстрация к нравам тогдашних «ультрас». В этой группировке существовали два слоя – «левые» и «правые». Для того чтобы стать «правым», ты должен был совершить не менее семи самостоятельных выездов с командой. Маркела «повысили» после пяти выездов. Почему? Да потому, что настолько самоотверженного фаната, возможно, и не знала земля донецкая. Все попытки «стариков» как-то замордовать новичка разбились о его нечеловеческую стойкость и равнодушие к «наездам». «Бей – не бей, я все равно болел бы!» – стоически вспоминает Маркел.
Итак, внутри фанатской группы существовала довольно суровая «дедовщина». «Правые» регулярно и целенаправленно «прессовали» «левых». Видимо, тут был свой глубоко скрытый замысел: закалить молодых, сделать из них настоящих фанатов. Но это отпугивало многих парней, которые хотели присоединиться к группировке, но не были согласны выносить самодурство старших. Другой ветеран, Владимир, вспоминает, что его в конце концов просто «достали» правила, установленные старшими. И он перестал «тусоваться» с группой, хотя не перестал выезжать с командой – но теперь уже целиком и полностью по собственной инициативе.
«И за собственные деньги?» – уточняю я.
«Да какие деньги!» – усмехается Владимир.
Большая шара
Чтоб вы правильно понимали: настоящий фанат в те времена никогда бы не стал путешествовать за деньги. Только такие безнадежные лохи, как автор этих строк, готовы были заплатить 20 с чем-то рублей, чтобы слетать в Москву и обратно на финальный матч Кубка СССР по футболу. Настоящий фанат отправлялся в Москву, имея, как Маркел, 20 копеек в кармане. По прибытию в столицу он тратил их на стакан «фанты», Дорога не стоила ему ничего.
«А в Москве как жил?» – ехидно интересуюсь я.
«Друзей надо иметь!» – наставительно говорит Маркел.
Существовала масса приемов, обеспечивавших такие путешествия. С тремя-четырьмя пересадками (в Иловайске, Таганроге, Ростове) настоящий фанат мог добраться до Кавказа. Это уже считалось «золотым выездом» – так назывались особо дальние путешествия: за пределы Украины, в Среднюю Азию. И, конечно же, за рубеж. Тут требовалась уже сверхъестественная ловкость – в те времена несанкционированное пересечение государственной границы приравнивалось к измене и могло закончиться чем угодно. В Донецке не нашлось личностей настолько безбашенных. А вот в Москве два фаната ЦСКА («кони», в просторечии) совершили беспримерный подпольный рейд в Рим, на еврокубковый матч армейцев. Эта легендарная история каким-то чудом закончилась для москвичей счастливо…
«Шахтер» – да-а-а!!!»
Существование донецких фанатов не было безоблачным. На протяжении всей первой половины 80-х доблестная милиция стремилась смешать их с той массой, которая в основном заполняла трибуны и была хоть и многочисленной, но неорганизованной. В фанатской группировке виделось спаянное ядро, готовое на непредсказуемые акции. Как ни смешно, при всей количественной ничтожности ее боялись. Людей с самодельной «шахтеровской» артибутикой время от времени отсекали от просмотра матчей, создавали дополнительные трудности при прохождении на стадион, иногда – просто собирали в кучу и отправляли в участок.
Но они не сдавались. Атрибутику восстанавливали вновь и вновь. Шарфики вязали силами матушек и тетушек, причем, поскольку оранжевой шерсти было не достать, получалась продукция красно-черная – то есть, скорее «милановская», чем «шахтеровская». Под донецкие реалии приспосабливали «кричалки», изобретенные фанатами других городов. Наверное, самой известной была такая:
«Родился ребенок, и нос всем утер,
И первое слово сказал он – «Шахтер»!»
Периодически накал милицейско-административного прессинга снижался. Власти вдруг начинали искать контакт с особо активными. Году в 1983-м при «Шахтере» возник клуб болельщиков, который организовывал выезды на отдельные матчи. Таким образом, например, снарядили группу на Кубок сезона в Днепропетровске. Потом, уже во времена перестройки, наконец-то перестали стесняться слова «фанат». В передовом тогда «Комсомольце Донбасса» появилась статья «Фанаты. Нужны ли они команде?», выдержку из которой приводят Алексей и Андрей Бабешко в своей «Истории команды»: «»Арарат» – нет! «Динамо» – нет! «Спартак» – нет! «Шахтер» – да-а-а!!!» – этот клич несся с трибун. Шестнадцатый сектор скандировал, переливаясь оранжево-черным серпантином, разрывал доброй сотней глоток морозный воздух!»
Группировка фанатов просуществовала до начала 90-х, когда из-за кризиса и падения уровня чемпионата на футбол стало ходить просто неинтересно. Где сейчас эти люди, никто не знает. Скорее всего, растворились в общей болельщицкой массе. Среди нынешних Zaboy\’s Ultra, полностью заполняющих 18-й сектор РСК «Олимпийский», еще можно увидеть отдельных героев вчерашних дней – вроде того же Маркела. Но это уже совсем другая история…
Евгений ЯСЕНОВ. Фото автора.