Мы пришли… в свою будущую колонию

После заключения в марте 1918 года сепаратного мира между Центральной
Радой и Германией над Украиной нависла угроза оккупации ее территории
державами Центральной Европы.

После заключения в марте 1918 года сепаратного мира между Центральной Радой и Германией над Украиной нависла угроза оккупации ее территории державами Центральной Европы. В этих условиях некоторые политические деятели Донкривбасса полагали, что выделение Донецко-Криворожского бассейна из состава Украины и провозглашение его автономной республикой создаст формальные препятствия для немцев и спасет Донбасс от оккупации.

Вождь  оказался прав

Один из лидеров Донецко-Криворожской Советской Республики (ДКСР) Федор Зайцев в опубликованных им воспоминаниях о деятельности Юзовской партийной организации писал: «Мы считали, что, выделяясь от Украины в отдельную республику, этим остановим немцев, которых удовлетворит оккупация границ новообразованной Украины». Но расчет на это не оправдался.

В.И.Ленин 14 февраля (1 марта) писал: «Что касается Донецкой республики, передайте товарищам Васильченко, Жакову и другим, что, как бы они ни старались выделить из Украины свою область, она, судя по географии Винниченко, все равно будет включена в Украину, и немцы будут ее завоевывать. Ввиду этого совершенно нелепо со стороны Донецкой республики отказываться от единого с остальной Украиной фронта обороны. Межлаук был в Питере, и он согласился признать Донецкий бассейн автономной частью Украины; Артем также согласился с этим; поэтому упорство некоторых товарищей из Донецкого бассейна походит на ничем необъяснимый и вредный каприз, совершенно недопустимый в нашей партийной среде.

Втолкуйте все это тов. Сергею, крымско-донецким товарищам и добейтесь создания единого фронта обороны».

Дальнейшие события подтвердили правоту В.И.Ленина. Несмотря на официальную ноту правительства ДКР, немцы ринулись в Донбасс и дальше к Ростову.

Германское наступление

Интервенция началась 18 февраля 1918 года, когда германские войска, нарушив перемирие, двинулись по всему фронту от Балтийского моря до Карпат. На юге правое крыло группы армий генерал-полковника А. фон Линзингена наступало из района Ковеля на Киев, Полтаву, Харьков, Ростов-на-Дону.

Вместе с интервентами шли остатки (около двух тысяч человек) войск Центральной Рады. Разрозненные и дезорганизованные части старой русской армии отходили без боя. Советские войска были слишком малочисленны (на Киевском направлении — не более трех тысяч человек).

А ДКСР располагала лишь малочисленными, плохо вооруженными отрядами, и то преимущественно это были отряды РСФСР, которые не могли оказать какого-либо существенного сопротивления превосходящим силам Германии численностью около 300 тысяч человек.

Оккупация Екатеринослава и Харькова открыла немецким войскам пути в Донбасс, на Дон, к Северному Кавказу. С северо-запада Донбасс прикрывали 1-я Донецкая, 2-я Особая и вновь сформировавшаяся Донецкая армии, 5-я и 1-я Особые армии, с юго-запада — 1-я, 2-я и 3-я Армии большевиков.

В срочном порядке были сформированы Первый Луганский социалистический отряд численностью шестьсот человек, Харьковский, Люботинский и Гришенский рабочие отряды, которые позже, в апреле, были объединены в Пятую Украинскую армию под командованием Климента Ворошилова. Но время было упущено, и войска ДКСР совместно с войсками РСФСР с большими потерями отошли на территорию Курской и Воронежской губерний России.

Несмотря на малочисленность (не более 25 тысяч на всем фронте), советские войска не только сдерживали атаки германо-австрийских войск, но и наносили контрудары — 25 апреля части 5-й Украинской армии отбросили немцев на одиннадцать километров от станции Родаково. Но положение осложнялось с каждым днем. 26 апреля 1918 года из Луганска ушел последний эшелон. Противник все дальше и дальше продвигался на восток.

Силой штыков

Немецкие войска заняли Сватово, Старобельск оказался под угрозой окружения. Советские уездные и городские учреждения эвакуировались. Возобновили свою деятельность учреждения, которые были сформированы после февральской революции.

…Стоял солнечный день конца апреля 1918 года. Почти все население Старобельска было в поле. Весенние полевые работы были в самом разгаре. Со стороны Сватово к Старобельску приближался небольшой отряд военных на упитанных лошадях. Это были немцы. Они вошли в город и остановились возле уездной управы. Их встретили председатель уездной управы Владимир Абрамов, начальник гарнизона полковник Лебедев, помещики Кармазин, Трофимов, Руднев, Ковтунов и несколько человек из волостей. Немцев явно ждали.

На второй день в город вступили основные австро-германские части. Это были конные, хорошо вооруженные и экипированные части с артиллерией, автомобилями и солидным обозом. К вечеру в город вошел отряд «державної варти гетьмана Скоропадського» — бывшего флигель-адъютанта Николая II. К ночи подошла целая колонна автомобилей с боеприпасами и другим военным имуществом. Немцы стали хозяевами в уезде. Начались аресты советских активистов, массовые грабежи.

О целях прихода австро-немецких оккупантов на Украину красноречиво свидетельствует один из документов того периода. В перехваченном партизанами приказе № 6 по Краматорскому гарнизону командира пехотной дивизии «Черный орел» генерал-майора Гольдфедера указывалось: «…Солдаты и офицеры экономической группы! Мы пришли на Украину — в свою будущую колонию. Мы пришли силой штыков и агитацией. Заставляйте же силой и агитацией работать русских на немецкий народ. Будьте хорошими хозяевами, вывозите все — от запасов продуктов питания до черного металла. Любой ценой торопитесь отправить в глубокий тыл немецкой великой империи все, что найдете возможным».

Каждый день на железнодорожную станцию Сватово уходили немецкие машины с продовольствием, увозили зерно, муку, мясо, подсолнечное масло, яйца, птицу. Лошадей и скот гнали табунами и стадами. На крестьян была наложена гужевая повинность. Это была плата украинского правительства за германскую военную помощь

Далеко не все могли справиться с непосильным налогом. Так, тех, кто не вовремя их уплачивал, немцы объявляли большевиками и расстреливали. А в сентябре комендант Беловодска барон фон Гольц собрал во дворе волостной управы селян. Чтобы запугать их, он распорядился установить во дворе десять гробов и объявил, что каждый десятый будет похоронен в этих гробах заживо, если не будут уплачены налоги. Селяне отдавали последнее.

Оккупанты и их пособники развернули в Беловодском, Старобельском, Славяносербском уездах настоящий террор. С целью запугивания населения они практиковали публичные расстрелы. Так, в одно из воскресений августа к городскому рынку на Соборной площади Старобельска (территория нынешнего парка культуры) подъехали пять немецких военных бричек. В каждой бричке стояло по белому открытому гробу, в них сидели пять обреченных в нижнем белье со связанными за спиной руками. У рынка брички остановились, а когда вокруг обоза собрались люди, немецкий офицер подошел к последней бричке и выстрелил в затылок сидящему в гробу человеку. Шедшие за ним солдаты закрыли и заколотили гроб. Так поочередно были расстреляны все пятеро плененных. С рынка с криками ужаса разбегались люди. С одной девочкой-подростком случился нервный припадок. Перепуганная, она упала на дорогу и, как рассказывал очевидец, билась в пыли, ее подбрасывало, как мяч. А немецкие подводы с окровавленными гробами медленно двинулись на Подгоровское кладбище. По дороге стелился кровавый след.

Расстрелы мирного населения прокатились по всем волостям уездов. В Евсуге были расстреляны четырнадцать человек, в Новоастрахани — шесть, в Марковке — семь, в Старобельске — двадцать. Акции больше свидетельствовали о страхе, чем о силе оккупантов.

Расстрелы не помогли оккупантам: сопротивление с каждым днем усиливалось. В этих условиях в Беловодске возникла подпольная организация, в состав которой вошли крестьяне и солдаты-фронтовики. Главной своей задачей они считали борьбу с оккупантами и агитацию среди вражеских солдат. В Литвиновке, Евсуге, Новолимаревке также возникают большевистские подпольные отряды. По всей Украине нарастала волна партизанской борьбы.

Хлеб-соль

В Луганск оккупанты вошли 28 апреля 1918 года. Около двух часов ночи немецкий бронепоезд со стороны станции Родаково подошел к Луганскому железнодорожному вокзалу и был обстрелян отрядом Николая Латышева. Поезд отступил за мост и оттуда обстрелял город орудийным огнем. И лишь к утру город заняли части группы войск генерала Эйхгорна. Немцев встретили хлебом-солью оставшаяся в городе луганская буржуазия, гласные городской Думы. На предприятиях города собирались стихийные собрания, митинги, на которых звучали возмущенные голоса о том, что большевики довели луганчан до разрухи и безработицы, остановлены заводы из-за вывоза оборудования и материалов. Необходимо приниматься за работу, чтобы повысить материальное благополучие как рабочих, так и владельцев предприятий. Рабочим в обмен на невмешательство в «политику» была обещана личная неприкосновенность.

Первого мая 1918 года состоялась манифестация, приуроченная ко дню солидарности всех трудящихся. В колоннах шли рабочие, служащие, торговцы. Шли с украинскими флагами.

Жизнь в городе протекала относительно мирно, восстанавливалась частная торговля, предприятия. Были созданы Союз обществ потребителей города Луганска, комиссия по борьбе со спекуляцией. Работал Славяносербский союз кредитных и ссудо-сберегательных товариществ. В Луганске вновь открылись учебные заведения. Интересно, что в местном самоуправлении фигурируют все те же фамилии, что и в 1917 году — Любомудров, Томашевский, Макаров, Кименталь, Дыхно. Немецкие офицеры покупали (а не изымали) на базаре муку, крупу, масло, сыр и отправляли посылками в Германию. В городе были назначены два коменданта, немецкий и украинский. Только 20 мая распоряжением поветового старосты С.Тихановича был упразднен уездный Совет, и власть на местах перешла к волостным земствам. Уездным начальником варты был назначен бывший царский офицер, командир полка А. И. Федоровский.

По соглашению между Украинской державой гетмана Скоропадского и Центральными державами (так называемый блок Центральных держав — Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Оттоманская империя) все военное имущество, доставшееся Украине от бывшей Российской империи, делилось безвозмездно в соотношении два к трем.

Также был создан немецко-австро-венгерский хозяйственный централ для организации вывоза зерна, сахара, яиц, фуража, металла, правда, уже по твердым ценам в немецких марках.

Интересный факт, но в самый разгар конфронтации между Советской Россией и Германией в 1918 году действовал договор о поставках бакинской нефти для Германии в обмен на донецкий уголь для Советской России. И снова текли из Луганска эшелоны с добром как на Запад, в Германию, так и в сторону Советской России. Вывоз сырья, продуктов, материалов, безусловно, усугубляло нелегкое положение как луганских предпринимателей, так и рабочих. Производительность и оплата труда были низкими. Ощущалась нехватка продуктов.

В июле 1918 года на Желтянской улице в доме №78, в квартире Спиридонова прошла партийная конференция большевиков, на которой присутствовало 25 человек как из Луганска, так и ближайших населенных пунктов. На повестке дня как парткома, так и ревкома стоял вопрос о создании вооруженных отрядов, сопротивлении немецким и украинским властям, взятии власти в городе и уезде в свои руки. Подпольщиками или, вернее, партизанами в районе села Белое был пущен под откос воинский эшелон, после крушения которого было захвачено около двух тысяч винтовок, 25 ящиков гранат, два пулемета. К октябрю в Луганске был сформирован отряд, насчитывающий около 450 человек. Вооруженные отряды создавались в Алчевске, Кадиевке, шахтных поселках и селах Старобельщины. Возмущение крестьян вызывал возврат земель, инвентаря, скота бывшим владельцам, и «контрибуции» за разграбленные помещичьи имения.

Революция в Германии (9 ноября 1918 года) и последовавшая капитуляция Германии и ее союзников перед странами Антанты морально, но не материально облегчила положение луганского пролетариата, так как вывоз латуни, мельхиора, свинца, сурьмы, готовых патронов продолжался вплоть до конца ноября 1918 года. 28 ноября последний германский оккупант покинул город на Лугани. Хотя австро-германские захватчики и покинули пределы нашего края, это не означало наступление мирной и спокойной жизни — впереди была гражданская война.

Михаил Васильев, историк. 11.04.2009 г. Наша газета

Добавить комментарий