Во второй половине XIX века возникающие повсеместно рудники, заводы и шахты Донбасса потребовали надежных транспортных связей с центром страны и морскими портами. 1 марта 1868 года коммерции советник С.С.Поляков, оттеснив других конкурентов, получил от правительства разрешение на создание акционерного общества. Ему была выдана на 85 лет концессия на строительство Курско-Харьковско-Азовской железной дороги.
22 апреля 1875 г. было принято решение о строительстве Донецкой каменноугольной железной дороги.
Во второй половине прошлого века возникающие повсеместно рудники, заводы и шахты Донбасса потребовали надежных транспортных связей с центром страны и морскими портами. 1 марта 1868 года коммерции советник С.С.Поляков, оттеснив других конкурентов, получил от правительства разрешение на создание акционерного общества. Ему была выдана на 85 лет концессия на строительство Курско-Харьковско-Азовской железной дороги. 23 декабря 1869 года (5 января 1870 года) в торжественной обстановке с молебнами и оркестрами состоялось открытие движения на участках Харьков-Славянск–Таганрог. Построенная за короткий срок (20 месяцев) Курско-Харьковско-Азовская дорога была довольно крупной по масштабам того времени.
В марте 1872 года вступила в строй Константиновская дорога. Вдоль нее были построены станции Петровская (Кривой Торец), Железная (Фенольная), Ясиноватая, Юзово (Донецк), Рудничная (Рутченково) и Еленовка.
Правительство приняло решение 22 апреля 1875 года о строительстве Донецкой каменноугольной железной дороги. Обладателем концессии на строительство дороги стал богатый русский промышленник С.И.Мамонтов, организовавший акционерное общество. 1 декабря 1878 года открылось движение на линиях общей протяженностью 389 верст. В 1879 году вошли в строй ветви Попасная-Лисичанск, Хацепетовка-Криничная-Ясиноватая и другие. Общая протяженность Донецкой каменноугольной достигла 479 верст.
В октябре 1880 года к Донецкой каменноугольной была присоединена Константиновская дорога.
Донецкая каменноугольная дорога принесла Савве Ивановичу не только хорошие барыши, но и всероссийскую известность. Ее строительство продолжалось до 1882 года, и по его завершении Савва Иванович с удовлетворением заметил: «Дорога построена прекрасно».
Почему? Да потому хотя бы, что порт без железной дороги — не порт. И не случайно уже в прологе книги сообщается, что «21 августа 1889г. по старому стилю… после торжественного молебна в присутствии господина министра путей сообщения России и мариупольского градоначальника Харажаева на набережную только что открытого порта подали первые восемнадцать вагонов с донецким углем. 11 тысяч пудов (180т) «черного золота» на пароход «Медведица» Русского общества пароходства и торговли загрузили к следующему утру, и пополудни пароход взял курс на Керченский пролив, открыв заодно и первую страницу в славной истории Мариупольского морского порта…»
Рассказывая об истории строительства порта и отдавая дань трем братьям Поляковым, Михаил Михайлович больше говорит о Савве Мамонтове.
«И если говорить о продолжении строительства железнодорожных путей в Донбассе, то обязательно нужно вспомнить вот этого человека, настоящую глыбу по размаху свершенного им — Савву Мамонтова. Свои огромные капиталы и свой яркий талант строителя железных дорог этот известный в России меценат, художник и писатель поставил на службу Отечеству и народу… (Но) …многие его биографы, называя Мамонтова одним из российских исполинов, почему-то мало внимания уделяют Мамонтову — строителю железной дороги в Донбассе.
…После смерти родителя Савве достались в наследство железнодорожные акции. Вполне хватило бы на приличную жизнь. Однако Мамонтов, став хозяином еще и нескольких заводов, рьяно взялся за сооружение «чугунки» от Москвы до Сергиева. Потом — узкоколейка до Ярославля, Вологды и далее… Потом азартно двинулся на Юг… Вслед за хозяином в ковыльные степи двинулись и те, кто работал под его началом на строительстве северных магистралей. Все было — радость от свершенного и нехватка продуктов для простого люда, высокие заработки и вспышки эпидемий. И как памятник: все то, что построили в то нелегкое время освоения угольного «украинского Клондайка», исправно служит людям и сейчас. Это памятник и самому Савве Мамонтову — человеку с нелегким взрывным характером, зато ценившему труд смекалистых, боготворившему тех, кто несет добро, знания и красоту.
Все объекты возводились продуманно, с перспективой на будущее. В частности, укладывались не юзовские, а германские рельсы. Потому что прочнее и надежнее, хотя и дороже. С умом организовали управление новой магистралью. Причем обслуживание путевого хозяйства стало прообразом нынешних дистанций пути…»
В книге немало и другой ценной информации о дороге — железнодорожных училищах, вокзалах, из которых дебальцевский был жемчужиной архитектуры и многими считался одним из лучших в стране. А завершается рассказ о Мамонтове вынесенными в заголовок словами: «…Окончательно этого, казалось бы, несокрушимого человека доконала советская власть. Но Мамонтова — помнят! Ну хотя бы по подмосковной дачной платформе «Мамонтовская». А вот в Донбассе, которому он отдал столько труда и таланта, его имя нигде не присутствует. Искренне жаль. Неужели этот талантливый человек, делавший все для процветания Отчизны, совсем растворился в памяти потомков?..»
«Интересно, что и Донецкой, и Архангельской дорогами мы обязаны одному и тому же человеку. «Мечтателю» и «затейнику», которому в свое время очень много доставалось за ту и другую «бесполезные» дороги, — С.И.Мамонтову. Когда в 1875 году он «затеял» Донецкую каменноугольную дорогу, протесты понеслись со всех сторон. «Бесполезная затея». Лесов было сколько угодно: топи — не хочу. «Дорога будет бездоходная». «Не дело». «Пойдем по пустынным местам». Но он был упрям… Когда С.И.Мамонтов на нашей памяти «затеял» Архангельскую дорогу, поднялся хохот и возмущение… И вот теперь мы живем благодаря двум мамонтовским «затеям».
Мамонтов хотел построить дорогу Санкт-Петербург — Вятка и рассчитывал на помощь государства при строительстве, тем более что способствовал получению этой выгоднейшей концессии сам министр финансов. Однако Витте отказался поддержать проект материально, ссылаясь на отсутствие в казне свободных средств. И в свою очередь предложил приобрести у Мамонтова Донецкую железную дорогу, правда, с условием выкупа Мамонтовым… Невского завода! Вот так Савва Иванович получает абсолютно ненужный ему судостроительный завод, находящийся в бедственном положении. Как человек рачительный, он решает перевести его на изготовление паровозов. Но для этого требуется металл. И тогда-то «благожелатели» советуют Мамонтову купить Николаевский металлургический завод.
В результате этой «коммерческой комбинации» Мамонтов продает высокорентабельную Донецкую железную дорогу, получив взамен предприятия, требующие огромных финансовых вложений. Мамонтов опять обращается к Витте, тот обещает субсидии в туманном будущем и выдает еще один «ценный» совет: обратиться к директору Петербургского международного коммерческого банка Адольфу Юльевичу Ротштейну. Кстати, доверенному лицу министра финансов.
Мамонтов в безвыходном положении: отказаться от концессии — невозможно, а строить дорогу — не на что. И он решается на отчаянный шаг: продает банку Ротштейна 1650 акций Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги, получив ссуду под залог акций и векселей, принадлежащих практически всему семейству Мамонтовых. Капкан захлопнулся.
Уже в июне 1899 года разразился скандал: предприниматель не смог оплатить долги по векселям банку Ротштейна и другим кредиторам. Министерство финансов с удивительной поспешностью назначает ревизию, и та вскрывает ряд серьезных нарушений в расходовании средств Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги.
Дело получает широкую огласку, а решения по нему принимаются беспрецедентно быстро. В конце июля правление дороги во главе с Мамонтовым уходит в отставку, им выставлены иски.
В 1890 г. Донецкая ж.д. была выкуплена государством у акционерного общества, возглавляемого С.И.Мамонтовым. На капитал, освободившийся от этого предприятия, был куплен Невский судо- и паровозостроительный завод. Мамонтов взял также дело восточно-сибирских рельсовых заводов и построил Мытищинский вагоно-строительный завод.
Когда разразилась первая мировая война и «бесполезные» мамонтовские дороги стали воистину дорогами жизни. «Бесполезное» оказалось необходимым. Что это было? Какое-то изумительное предвидение? Или просто случай? Надо ли говорить, что мамонтовские дороги блестяще доказали свое стратегическое значение и позже, в годы Великой Отечественной войны?
После смерти Саввы Мамонтова в 1918 году все семейные дела перешли к его детям. Однако не все из них смогли полноценно продолжить отцовские начинания.
К примеру, Андрей Саввич подавал большие надежды скорее как художник, нежели промышленник. Он много лет работал вместе с Виктором Васнецовым и Михаилом Врубелем над росписью храма Христа Спасителя. Андрей умер в молодом возрасте и был похоронен в семейной усадьбе.
А вот старший сын — Сергей Саввич — все же стал членом правления северных железных дорог, которые до него возглавлял отец. Тем же бизнесом занимался и третий сын Саввы — Всеволод. Однако и второй сын повторил трагическую судьбу своего брата Андрея: в 1915 году Сергей Саввич работал корреспондентом «Русского слова» на фронте и там погиб. А Всеволод после революции 1917 года, благополучно пережив период сталинских гонений, занялся разведением лошадей и охотничьих пород собак. Несколько лет проработал директором государственной конюшни, а в 1948 году стал хранителем Дома-музея Мамонтовых в Абрамцеве.