«В каких бы трудных условиях вам ни пришлось жить, не падайте духом, ибо вера в свою силу и желание жить для других — это огромная сила». Эти слова Феликса Эдмундовича Дзержинского, сделавшего так много для других (а для некоторых – даже больше, чем они хотели), я вспоминал, карабкаясь по довольно отвесным склонам террикона 22 рядом с моим спутником Антоном Беланом. Трудные условия… Впрочем, бывали условия и потруднее. Например, на терриконе номер 8.
Официально, террикон номер 22 называется «породным отвалом шахты Абакумова». Высота его – 60 метров. А главное достоинство состоит в том, что он заключает цепь терриконов Донецка, тянущихся в северо-западном направлении. Между тем, под его склонами раскинулась совсем не шахта Абакумова, а шахта Скочинского. Что совсем не одно и то же:
По случаю влажного осеннего утра, в воздухе парил легкий туман. Смешавшись с тончайшим промышленным смогом, он образовал мощную пелену, из-за которой все, что лежало к северу и западу, просматривалось сквернейшим образом. Так бывает в Донецке: никогда не угадаешь, что тебе откроется с вершины террикона:
Вот, например, вид на поселок шахты Абакумова. Над ним… Oh, my God! По-моему, ядерная война уже началась!
Чуть влево. Вид строго на запад. Под склонами террикона 22 – автотранспортное предприятие (почему АТП непременно льнут к склонам террикона?). А дальше, в дымке теряется все. Шахта Абакумова, примыкающий поселок, пруд, стадион, дом Самвела Мартиросяна, АС «Абакумова». И лишь смутно поблескивают в дымке купола Старомихайловской церкви:
Но довольно о смогах и мраках. Повернем свои взоры к более светлым объектам. Вот дерево. Оно уже отжило свое – по крайней мере, в этом году. Настанет весна, и оно опять заколосится. А пока, между его ветвями просматривается пруд у села Лозовое:
Вот посадка, предохраняющая это село от воздействия шахты Скочинского:
Вот село со ставком поближе. Кстати, ставков этих у Лозового – аж три, и как минимум в одном (как раз в том, на которое мы смотрим), есть рыба, о чем свидетельствует табличка на берегу, запрещающая ее самовольный лов:
Вид в том же направлении (северо-восток). Есть ли что-то прекраснее осени? Ответа не требуется:
Вид на север. Край поселка шахты Абакумова. У самого подножия террикона – одинокая хижина, продолжающая тему третьей мировой войны:
В экологических справочниках про террикон 22 пишут: «Озеленен». Я бы сказал больше: «Весь порос чем-нибудь». Фактически, свободна от зелени только малая часть склона. На вершине голого места не найдешь. На наших глазах зазеленела трава, ярко свидетельствуя: пришла весна. И мы бы поверили, не стой на дворе ноябрь:
Ну, вот более характерная для ноября картинка. На заднем плане – один из терриконов шахты «Лидиевка»:
Ну, и наконец, последнее доказательство, что дело было в ноябре. На заднем плане – два террикона шахты «Лидиевка»:
Вершина террикона 22 покрыта могучими складками. На более твердой поверхности они свидетельствуют о тектонических процессах. Здесь выглядят, как непонятным образом застывшее море:
Взгляд в направлении норд-норд-ост. Так называемый «породный отвал номер 1 шахты Абакумова». Высота – 64 метра. Площадь основания – вы вдумайтесь! – 389 тысяч квадратных метров. Справа – второй Лозовской пруд:
Тот же террикон сквозь склоны террикона 22. Это мы уже начали спускаться:
Спуск-подъем, в принципе, «пробит». Люди посещают террикон 22 частенько. Но временами приходилось красться над обрывом. И под ним:
Мы спустились с террикона и проследовали в направлении управы шахты Скочинского. Последний прощальный взгляд:
Ну, про образцы породы, которые мы унесли с собой, я уж молчу. Могли мы не взять образцы породы с самого крайнего террикона города Донецка?