«Донбасским Бабьим Яром» называют историки донецкую шахту 4-4-бис «Калиновка» (Калининский район г.Донецка), в ствол которой в 1941—1943 гг. было сброшено несколько десятков тысяч жителей Донетчины. При этом, согласно последним данным, трагедия имела гораздо больший масштаб, чем было установлено сразу после войны, и на самом деле в шахте погибли не 75 тыс., как утверждали ранее, а около 100 тыс. донбассовцев, которых фашисты массово казнили в годы войны. Однако до сих пор ни подавляющее большинство донетчан, ни, тем более, жители других регионов Украины не знают никаких подробностей событий тех страшных семисот дней, в течение которых фашисты методично истребляли изрядную часть населения г.Сталино — так тогда назывался Донецк. Последние исследования показали, что об этой трагедии, сравнимой по своим масштабам с печально знаменитым Бабьим Яром в Киеве, сегодня помнят лишь специалисты-историки и… дети, которые готовят по этой проблеме собственные маленькие исследования.
Сегодня к мемориалу, символизирующему ствол шахты, экскурсии не возят. Здесь не возлагают цветов в Дни Победы и не поминают погибших. И уж, конечно, только очень немногие знают, что, наверное, единственными хранителями памяти о тех днях остаются три женщины, 30 лет назад создавшие уникальный народный музей с поэтическим названием «Донбасс непокоренный». Именно в нем хранятся невероятным трудом собранные подлинники документальных свидетельств о зверствах фашизма в Донбассе в 1941— 1943 гг., многотомные списки погибших в шахте и воспоминания очевидцев этой трагедии.
В сводках Советского информ-бюро информация об оккупации Донбасса прозвучала 26 октября 1941 г., хотя некоторые историки утверждают, что на самом деле фашисты вошли в Донецк 20 октября. Как бы там ни было, уже к ноябрю 1941 в Сталино развернулась широкомасштабная деятельность сразу двух карательных армий, которые нещадно истребляли жителей города. Кроме того, в помощь армиям были созданы четыре комендатуры, два карательных отряда и несколько особых команд жандармерии, действовавших под началом гестапо. Эти органы развернули в Донбассе несколько концлагерей, почти все из которых действовали на шахтах региона. Так, три концлагеря работали на шахтах №10 «Чекист», №1 им.Челюскинцев и №5-бис «Трудовская». После войны будет определено, что только в этих трех концлагерях было замучено 92 тыс. человек. Но самым жестоким по масштабам зверств и физической расправы можно считать концлагерь, который существовал на шахте 4-4-бис «Калиновка», с 1920 г. находившейся в консервации.
В то время на территории города действовали более чем жестокие порядки: за убийство одного немецкого полицейского расстрелу автоматически подлежали 10 человек, за убийство военнослужащего — 100 человек. Расплачивались за смерти фашистов, как правило, мирные жители, а кроме того, военнопленные, бойцы, командиры Красной Армии и подпольщики, которых удавалось поймать. Всех «провинившихся» фашисты свозили к шахте «Калиновка», где их либо расстреливали, либо живьем сбрасывали в оставшийся не законсервированным шурф, глубина которого была 375 метров, а ширина — 2,9 м…
…80-летняя Зинаида Ивановна Букуевская, главная основательница и бессменный директор «Донбасса непокоренного», вспоминает, что ей пришлось приложить немало сил и времени, чтобы все же настоять на своем и добиться создания этого музея. Музей был открыт, и почти сразу же к его пополнению были привлечены дети — ученики окрестных школ, которые ходили по домам Калининского района Донецка, где и находится шахта, и собирали все сведения, которыми располагали жители. Тогда поисковые группы смогли собрать около трех тыс. документов, фотографий, воспоминаний. Тогда же сотрудники музея восстановили около двух тыс. фамилий — путем знакомства с родственниками погибших. При этом многие люди описывали свои воспоминания, и по ним была установлена часть историй. Согласно этим историям, исследователи и выяснили, что в шурф было сброшено не 75 тыс., как заключила специальная комиссия, а более 100 тыс. «В память об этих людях мы сделали Зал скорби, где на плитах перечисляются имена тех, кого нам удалось установить. Кроме того, мы собрали все воспоминания мирных жителей — у нас получилось 75 томов. Мы их переплели, перечислили там все фамилии. У нас сохранились также фотографии с опознания, когда из шурфа доставали тела и люди искали своих родственников, опознавали их по клочкам одежды, каким-то особым приметам», — рассказывает экскурсовод музея Алла Заборская.
За три десятилетия работы удалось собрать 3,2 тыс. личных вещей, карт, схем, фотографий, документов, воспоминаний. Теперь в музее, в Зале памяти и скорби есть отдельная витрина, в которой хранятся вещи, переданные родными и близкими погибших, — старинные иконы в треснувших рамах, потертая одежда, обувь… Здесь можно увидеть крошечные вязаные ботиночки, принадлежавшие годовалому ребенку, тоже сброшенному в ствол шахты, вышитые повязки с шестиконечной звездой — такие заставляли носить евреев, которых преследовали особенно жестоко. И все это — на фоне массивных металлических досок, на которых рядами — фамилии, фамилии, фамилии… Почти половина их — еврейские. По словам Аллы Заборской, в шурф сбрасывали целыми семьями, людей туда привозили машинами. Но особенно, конечно, не щадили именно еврейские семьи.
Более того, сейчас открывается еще один малоизвестный факт: на территории Сталино в военные годы существовало тайное еврейское гетто. С марта по май 1942 года гетто, огражденное колючей проволокой, находилось в Белом карьере (сейчас на этом место стоит донецкий цирк). За три месяца его существования туда согнали более трех тыс. евреев, которых зверски мучили, расстреливали, уничтожали в специальных газовых машинах. Трупы также сбрасывали в шурф. Очевидец этих событий Г.Иофис пишет в своих воспоминаниях, которые также сохранились в музее: «Полиция ежедневно арестовывала еврейские семьи, затем полицаи и гестапо истребляли этих граждан, а трупы сбрасывали в ствол шахты».
Хранится в музее и свидетельство об еще одной трагедии, произошедшей в Сталино в годы войны — история так называемого дома красной профессуры. Этот дом сохранился в Донецке по сей день. Именно там в военные годы проживали научные работники университетов, институтов Донбасса, которых немцы перед самым отступлением согнали в подвал, облили дом бензином и подожгли. 150 человек сгорели заживо. В основном там были женщины, дети и старики. В музее на отдельном стенде висят пожелтевшие от времени нечеткие черно-белые фотографии, на которых запечатлен процесс расчистки руин дома и опознания обгоревших останков. Это уникальный материал — равно как и бесконечные, от руки написанные книги памяти с именами, которые сегодня на Донетчине уже почти никто не вспоминает. Более того, в музее хранится чуть ли не в единственном экземпляре уникальная карта партизанского движения Украины, а также очень подробная карта Украины, составленная фашистами.
Не знает Донбасс и истории о героической судьбе одного-единственного человека, которому удалось спастись и не погибнуть в шурфе. Это был горный инженер Александр Положенцев, работавший в горноспасательной инспекции г.Макеевки (Донецкая обл.), который по болезни не был мобилизован на фронт и остался в оккупации. В 1942 году он был арестован фашистами, его, так же, как и всех, вывезли в машине на место казни и сбросили в шурф. Однако, уже летя вниз, он успел уцепиться за канат, на котором раскачался из последних сил, и попал в вентиляционный штрек… Три дня он провел в шахте, пока ему не удалось найти выход. Но и когда Положенцев все-таки выбрался на поверхность, его вновь подстерегала опасность: он снова едва не был пойман и расстрелян. На этот раз спасло знание немецкого: он сказал фашистам, что ремонтирует дорогу по приказу коменданта, и лишь тогда его отпустили. Тогда он пробрался к сестре, которая жила тут же — в Сталино, оттуда ушел к партизанам, а уже от них — в действующую армию.
История Александра Положенцева соприкасается с почти забытой историей о мощном подпольном движении, действовавшем в Донбассе в годы войны. Подпольщики собирали сведения о движении, составе, вооружении вражеских частей, о размещении складов и штабов фашистов. Они же проводили массу диверсионных работ, намеренно портили оборудование в промышленной части Донбасса, пускали под откос поезда. Свидетельством их борьбы может служить хотя бы то, что оккупанты так и не смогли восстановить ни одной доменной печи и ни одной шахты в Донбассе. О жизни и борьбе подпольщиков в «Донбассе непокоренном» собрано более 28 томов документов. «У нас в каждом районе города на предприятиях — практически всех, которые не были эвакуированы, были подпольные группы, — рассказывает Алла Заборская. — Здесь действовало семь партизанских отрядов, но до самого освобождения города просуществовало лишь три из них. Остальные либо распались, либо были уничтожены». Сейчас все сведения о подпольщиках собраны в отдельном музейном зале, посвященном их деятельности. Там также есть свои книги памяти, а еще портреты, подаренные родственниками, старые газеты, чудом уцелевшие с тех времен, и даже подлинная женская партизанская форма. Сотрудники музея провели огромную поисковую и исследовательскую работу, чтобы собрать все эти экспонаты. Однако еще более кропотливая работа только предстоит — систематизация 28 томов документов и их более тщательное изучение.
Впрочем, до научно-исследовательской работы еще надо дожить. Самый главный насущный вопрос для музея сегодня, как ни странно, — ремонт. Вот уже много лет «Донбасс непокоренный» занимает обычную квартиру в жилом доме, находящемся в плачевном состоянии. Пожелтевшие от постоянной влаги потолки, потрескавшиеся стены и экспонаты, которые буквально громоздятся друге на друге из-за тесноты и условий, в которых просто нельзя хранить музейные ценности, — так выглядит музей сегодня. «Нас очень обижают сегодня. Просто никому это не нужно. Вот посмотрите, какая у нас комната», — делится Зинаида Букуевская. При этом сотрудники «Донбасса непокоренного» все это время работают на общественных началах, и даже в этом году к 60-летию Великой Победы никто им не помог в обновлении экспозиций музея. «Мы много раз обращались, но никто нам не помог, а ведь мы могли бы сделать еще одну экспозицию. Хотя есть решение областного совета обновить музейные фонды, и наш музей туда включен. Но когда я обратилась, чтобы нам помогли, мне сказали, что нам ничего не дадут. А ведь у нас сохранилось много подлинников газет — например, газета «Красное знамя» за 9 мая. Чтобы все это хранить, нужно специальное помещение, условия, температурный режим», — говорит З.Букуевская.
Сейчас музей живет за счет специальной копилочки, куда посетители бросают кто сколько может. За счет этой копилочки проводятся и ежемесячные встречи с ветеранами, которые носят красивое название — «партизанские землянки»…
Как сложится судьба музея в дальнейшем — пока неизвестно, но уже сейчас жизнь показывает, что он просто необходим донетчанам. В прошлом году «Донбасс непокоренный» посетило более 20 тыс. человек. Среди них в музее побывали и гости из Израиля, США, Германии, Великобритании. Немцы и англичане даже сняли о нем фильм. Но главная гордость немногочисленных сотрудников музея — постоянно навещающие их дети, которые пишут по хранящимся там уникальным материалам рефераты, научные работы, исследования. «К нам очень часто приходят дети, школьники. У нас уже накопилось четыре больших альбома с отзывами о музее. У нас часто экскурсии… Мы работаем с молодежью, работаем в школах, организуем встречи», — с гордостью рассказывают в музее. Сейчас, правда, эта работа приостановлена — опять же за неимением средств, а прежде музей славился своими историческими конкурсами для детей.
Совсем недавно музею все же были выделены средства на ремонт, который уже начат. Однако протекает он очень медленно. Что будет дальше — покажет время, а пока хозяйки уже смирились, что им не видать более подходящего для музея помещения, к тому же выделенных средств на все залы может попросту не хватить.
Анна ХРИПУНКОВА. «День»