Как Стаханов кливаж нашел. И как потерял его

СтахановТрудно писать об этом человеке. Читаешь то, что написано о нем в его триумфальное время — и перед тобой чудо-богатырь советской закалки.

А просматриваешь материалы перестроечного периода — свадебный генерал, «винтик». А еще — «стакановец». Черно-белый образ получается. Как памятник Хрущеву — половина черная, половина белая.

Каким же был настоящий Алексей Стаханов, каким он остается в истории?

Где ты, серый конь в яблоках?

Это была его мечта. Жил Алексей в деревне Луговой Ливенского уезда на Орловщине. Всегда полуголодный и ободранный. С девяти лет батрачил, ходил в подпасках. Умер отец — на руках у хлопца остались две сестры. Позже он вспоминал, что очень хотел купить серого коня в яблоках.

Ведь лошадь на селе — это все. Думал заработать у хозяина, но тот обманул его. Тогда парень подался на Донбасс. Там уже было немало его односельчан, даже родственники. Люди бежали в край больших строек, на шахты. Там был хлеб, заработок. Поднакоплю денег за лето, по-деревенски думал парень, вернусь и куплю заветную лошадь.

В 1927 году в пеньковых лаптях очутился он в Кадиевке. Пошел на шахту «Центральная-Ирмино». Алексею шел 22-й год, он был рослый, сильный. Это оценил начальник участка. И направил помощником к коногону Роману Стаханову тормозным — совать палки в колеса, чтобы вагонетки на лошадей не напирали. Вскоре и сам Алексей стал коногоном. Он очень любил лошадей. И позже с любовью вспоминал своего Букета. Как приносил с поверхности бутылочку чая и булочку. Показывал коню место, где ставит угощение. Слепой Букет (в шахтах кони слепли без солнца) сам брал бутылочку, выпивал чай и ел булочку…

Видно, Алексей мог стать хорошим хозяином на земле. Но судьба привязывала его к работе под землей. Ему доверили работать с отбойным молотком. Он радовался, что сможет больше зарабатывать. Ведь к тому времени Стаханов женился, в семье родилась дочь.

Есть в воспоминаниях Алексея Григорьевича признание: «Мне доверили молоток сразу… Но с первых же дней работы меня преследовали трудности: то одно не ладится, то другое. Сказывалась малограмотность».

То же самое он мог написать и об уровне культуры. По понятным причинам уровень ее был незавидным, это сказывалось нередко, порой даже в самые неподходящие моменты, в частности, на приемах у Сталина. Система не требовала от удалого забойщика определенного этикета, а сам он осваивать чужие для него правила не смог.

И была ночь, и было утро

Люди старшего поколения знают, что произошло в ночь с 30 на 31 августа 1935 года. Над шахтой «Центральная-Ирмино» собирались тучи. Разогнать их можно было ярким рекордом. Парторг Константин Петров составил список шахтеров, которые могут пойти на рекорд. Выбор пал на Стаханова. Алексей, правда, сетовал на то, что часто приходится откладывать молоток и крепить забой. Константин успокоил: будешь только рубить, а крепить будут Гаврило Борисенко и Тихон Щиголев. Сам Петров подсвечивал забойщику шахтерской лампой. Правда, об этом говорили и писали позже. А тогда за разговоры о «подмоге» Стаханову можно было оказаться на «соловках».

В последнюю летнюю ночь 1935 года Стаханов за 5 часов 45 минут вырубил 102 тонны угля — в 14 раз больше нормы. Это был неслыханный показатель! Воскресным утром 31 августа нарядная шахты была переполнена. Петров зачитал специальное постановление пленума шахтпарткома. Пленум постановил: занести имя героя на доску почета и выдать премию в размере месячного оклада, предоставить ему квартиру с телефоном, оборудовать ее за счет шахты, выделить семейную путевку на курорт, закрепить в клубе два места с бесплатным посещением киносеансов и спектаклей. А еще Стаханову прикрепили в личное пользование выездную лошадь…

В чем суть рекорда? Это был яркий эксперимент работы по новой технологии, когда забойщик только рубит. Шахтеры сразу поняли суть новшества и массово просились на рекорды. Мирон Дюканов вырубил 115 тонн. Дмитрий Концедалов выдал 125 тонн. 9 сентября Стаханов вырубил 175 тонн. А Никита Изотов — 240! Стаханов идет дальше — 340 тонн. Стахановское движение охватило всю страну. Машинист Петр Кривонос, сталевар Макар Мазай, ткачихи Виноградовы, звеньевая Мария Демченко — эти и другие имена звездами засветились на трудовом небе страны.
Это то, чего требовала система — зажечь народ. Но рекорды вспыхивают и гаснут. Для стабильно высоких показателей необходимо, чтобы вся технологическая цепочка работала слаженно. А как было в шахтах? Забойщик готов идти вперед — леса нет или воздуха. Или отдадут лаву на шестерых одному забойщику, он идет на рекорд, а пятеро сидят без дела. К тому же, после рекордов повышали нормы выработки — без подготовки тыла. Потому и были противники рекордов.

Стаханов честно зарабатывал свою славу. Он показал, как можно увеличить добычу, как развивать успех. Он нашел кливаж — есть такое понятие в горном деле. Это такие трещинки на текстуре породы, по которым знаток определяет: уголь — рядом. Предвестник удачи, счастья — так можно образно назвать этот кливаж. Стаханов старался. Его рекорды остались непревзойденными.

Но вождям нужен был только символ. И его сделали из Стаханова. А затем вообще превратили в человека-легенду. Причем легенда уходила от человека все дальше и дальше, как уходил от Алексея заветный конь в яблоках с печальными глазами…

Стаханов с передовиками производства

Город с именем рабочего

Деревенский парень не выдержал всего того, что на него свалилось — слава, материальные блага. Малограмотная его жена вообще почувствовала себя владычицей, требуя от начальства все новых благ.

— Кто вы такие? —с вызовом говорила она. — С моим мужем сам Сталин за руку здоровается!

У «отца всех народов» глаз был острый. Он видел: с такими легче, чем с умниками с университетскими дипломами. Вот как писал рекордсмен в «Социалистическом Донбассе», приветствуя новый год: «Чертовски хорошо жить сейчас в нашей стране, в счастливую сталинскую эпоху. Хочется крикнуть на весь Донбасс, на всю страну, на весь мир: спасибо, дорогой Иосиф Виссарионович!»

А это был 1936 год. Уже поднималась кровавая заря 37-го… Знал Стаханов о расстрелах, о концлагерях? Видимо, знал. Но в его воспоминаниях этого нет. Между тем существует такая версия. Мол, Сталину донесли, что жена Стаханова была против рекорда. Тогда вождь обронил фразу о том, что такие противники — враги. Не исключено, что кто-то принял это и на счет Евдокии Стахановой. Потому и пишут о ней разное. Одни утверждают, что она умерла во время родов, другие — что бесследно исчезла, третьи — что с цыганским табором ушла.

Да, Сталин приблизил Стаханова к себе. Его с семьей поселили в шикарной московской квартире. Хотя Стаханов и не имел в Москве особого статуса, ему выделили авто. И его новая жена, молоденькая красавица-артистка, разъезжала в этом авто по столице. Однажды, когда Галина направилась в магазин, шофер увидел, как какие-то молодцы схватили ее, затянули в машину и умчались. Водитель поспешил к Стаханову. Тот сразу определил, где искать жену. По Москве ходили слухи о том, что «люди Берии» хватают на улицах красивых женщин и отвозят своему патрону. Только близкое знакомство Стаханова со Сталиным спасло Галину, которую уже доставили в «приемную» Берии. Значит, знал вчерашний забойщик кое-что? Но с трибун говорил другое. Такое, например: это Иосиф Виссарионович развернул стахановское движение, а не я. Вождь, говорят, при этом осклабился. Хотя знал, как готовятся такие выступления.

И пошло. Съезды, приемы в Кремле, встречи. Стаханов превращается в свадебного генерала. Кому-то что-то «выбивает», за кого-то хлопочет. Ясное дело, прежде всего помогал землякам, с которыми раньше работал, донбассовцам. А те благодарили вечерними застольями.

Когда у руля страны оказался Никита Хрущев, о герое забыли. Как-то французский коммунист Мориз Торез пожелал встретиться с легендарным забойщиком. Хрущев не знал, что тот живет в Москве и сказал, что ударник рубит уголь в Донбассе. А когда ему подсказали, что это не так, Никита Сергеевич приказал отправить Стаханова в Донбасс. В Чистяково, теперь — город Торез, человек-легенда стал помощником (?!) главного инженера шахты.

Семья отказалась оставить столицу. Алексей Григорьевич жил один. Здесь он понял: мавр сделал свое дело — мавр может уходить. Приученный к всеобщему вниманию и ласке вождей, он ощутил свою ненужность. Запил пуще прежнего. Звезда Героя Социалистического Труда, которая дошла до него в 1970 году, уже не могла осветить ему душу и жизнь. К тому времени он потерял тот самый кливаж — символ удачи, успеха и счастья.

Помните «Сон Макара» Владимира Короленко, когда герой повести рассказывал перед высшим судом о своей жизни? Чаша с его праведными делами опускалась все ниже и ниже, перевешивая все остальное.

Вот на этом, пожалуй, можно ставить точку. Добавим только, что Кадиевка — это нынешний город Стаханов, в названии которого прижилось имя славного забойщика.

И Алексей Стаханов это вполне заслужил.

Ярослав ТУРИЧ, «Европа-Центр», № 3/2007

Добавить комментарий