Ожидая, пока подсохнут чернила, почтенный господин лет 60-70 еще раз скрупулезно перечитал письмо — ничего ли не забыто.
Конверт со свернутым вчетверо листом решительно вручил почтальону, вышел из почтамта Варшавского вокзала (в Петербурге) и направился на перрон.
На следующее утро, 8 мая 1901 года, петербуржские газетчики за копейку продавали сенсацию: «Миллионер бросился под поезд!» В полицейском участке проверяли версии предумышленного убийства и возможного самоубийства Алексея Кирилловича Алчевского, дворянина, купца Первой гильдии, владельца Торгового и Земельного банков в Харькове, главного акционера Донецко-Юрьевского и Алексеевского горнопромышленных обществ, председателя Харьковского биржевого комитета, отца шестерых детей. Ревизоры подсчитывали капитал безвременно скончавшегося — оказалось, что миллионер нажил имущества всего-то на 150 тысяч, оставив после себя долгов на 19 миллионов! Акулы бизнеса в Петербурге обдумывали комбинации возможного спасения огромной финансовой империи купца-предпринимателя, на самом деле оставившего только недвижимости на пять миллионов.
Будущий харьковский миллионер родился в 1835 году в провинциальном городе Сумы Харьковской губернии. Его отца, Кирилла Алчевского, купца-бакалейщика, в Сумах знали и уважали — много лет он был ктитором (старостой) Покровской церкви. Своему сыну он дал должное воспитание и научил обращаться с деньгами, с детства приобщая его к купеческому ремеслу. Науки же Алексей изучал в Сумском реальном училище.
В 1850-х он переехал в Харьков. Губернская столица пленила парня размахом торговли на ярмарках, куда отец всегда брал и сына. Нужно было позаботиться о собственном деле, ведь тогда Алексей уже был женат на Кристине Журавлевой.
Кристина Даниловна (1841-1920) родилась на Черниговщине, в городке Борзна. Кстати, приходилась внучкой Господарю Молдавии. Наукам и манерам ее выучила мама, Аннета Вубч, воспитанница Смоленского института, хотя отец по профессии был учителем. Когда Журавлевы переехали в Курск, Кристина была активисткой молодежного кружка, под псевдонимом «Украинка» писала в журнал «Колокол». В одном из выпусков ее стихотворения прочел прогрессивно настроенный юный Алексей Алчевский. Впоследствии они познакомились, долго писали друг другу нежные письма и поженились. «Я вышла замуж за истового украинца», — говорила Кристина Даниловна.
Молодыми супругами быстро заинтересовалась харьковская полиция. Как только Алчевские появились в Харькове, сразу организовался кружок «Громади» — организации, открывавшей в малороссийских городах украинские воскресные школы, издававшей украинские книги, журналы, содействовавшей исследователям украинской истории и этнографии. Кристина Даниловна сразу нашла себя в большом городе — организовала общество распространения грамотности. Ее идею поддержали муж и его брат, организовавший подобное общество в Сумах. А средства на благородное дело Алексей Алчевский зарабатывал торговлей. На первых порах было трудно — пришлось одолжить денег, чтобы открыть собственный магазин, где продавали чай — товар заморский, дорогой. Но впоследствии все наладилось.
В отличие от отца смело вкладывал капиталы в более рискованные, чем бакалейная торговля, дела. Новые реформы Бунге в 1860-х, которые благоприятствовали развитию отечественного предпринимательства, провоцировали молодого смелого купца на различные финансовые эксперименты. Их результатом стало Общество взаимного кредита, а в 1868 году — Банк коммерческого кредита, первое в империи частное акционерное предприятие. Собственного большого капитала у Алексея Алчевского не было, зато организаторских способностей и практицизма ему было не занимать.
Через три года он, уже купец Первой Харьковской гильдии, стал учредителем и председателем правления еще одного банка в Харькове — Земельного. Проект его устава Алчевский разрабатывал вместе с профессором-экономистом И. В. Вернадским по образцу устава Земского банка Херсонской губернии в Одессе. Именно Харьковский Земельный банк, выдававший ссуды под залог недвижимого имущества в Харьковской, Полтавской, Катеринославской, Курской и Воронежской губерниях, финансисты тех лет признавали лучшим во всей империи.
Для ростовщиков это был настоящий удар. Здесь предоставляли сравнительно недорогие кредиты землевладельцам в уездах и домовладельцам в городах — заемщик должен был выплачивать в год 6% роста, 1,5% в пользу банка и от 0,5 до 3% на погашение в зависимости от срока кредита. Вскоре Земельный банк Алчевского уже имел большую сеть агентов в других городах. В Сумах интересы банка представлял брат Алексея Кирилловича Николай.
Дела Алчевских продвигались неплохо. Кристина Даниловна воспитывала уже двоих сыновей и дочь, одновременно старалась организовать воскресную школу для женщин из бедных семей. Алексей Кириллович был заметной фигурой в бизнес-кругах империи. Благодаря банковскому бизнесу он стал землевладельцем — скупал земельные участки на Донетчине.
С личным титулом
Став полным распорядителем обоих банков, Алексей Алчевский на свой страх и риск решил инвестировать в промышленность, набиравшую обороты. Тем более что из-под носа отечественных предпринимателей капиталы из недр Донецких и Луганских степей перетекали в карманы французов, англичан, немцев, бельгийцев, которые открывали в регионе прииски, шахты, строили заводы. Деньги для купца-банкира, как ни странно, не были самоцелью.
В 1875 году, найдя партнера — предпринимателя И. Иловайского, Алексей Кириллович объединил девять приисков с коксовыми фабриками и железнодорожными ветками в Алексеевское горнопромышленное общество. Основной капитал составлял пять миллионов, а в общем у партнеров было почти 16 миллионов капитала и 14% дивидендов. Руда, известняк, уголь, кокс приносили по нескольку миллионов прибыли. Только уголь обогащал акционеров на полтора миллиона ежегодно. А чай, торговлю которым Алчевский не оставлял, в начале 1890-х приносил купцу только 110-130 тысяч рублей прибыли в год.
Теперь Алексей Кириллович Алчевский был не просто купцом Первой гильдии, банкиром, но еще и предпринимателем-промышленником. Алексеевское общество в 1900г. было третьим в империи — добывало почти 45 тысяч пудов черного золота. В 1890-х Алчевский построил металлургический завод в Юрьевке. Прежде чем выросли самые современные по тем временам сталеплавильные цеха, доменные и мартеновские печи (завод работал по полному металлургическому циклу), у железнодорожной станции Юрьевка появился рабочий городок. Для наемных рабочих — бараки, для инженеров — кирпичные двухэтажные домики на четыре семьи. Больница на 75 мест и школа — бесплатные.
Инициатором создания воскресных школ и для взрослых, и для детей практически во всех рабочих поселках, где создавал производства Алексей Алчевский, была его жена. А в Харькове он построил специальное помещение для женской воскресной школы, которую открыла Кристина Даниловна. Зная искусство, литературу, многие дисциплины, она с легкостью выдержала экзамен на право руководить женской воскресной школой, которая проработала почти пятьдесят лет.
Когда вышел циркуляр Валуева о запрете обучать на украинском языке, 50 учениц получали уроки дома у Алчевских. Украинскую школу для крестьянских детей построил Алексей Кириллович в Алексеевке на Донетчине. В родных Сумах открыл воскресную женскую школу и городскую публичную библиотеку, где был и кабинет для чтения (читальный зал).
На пожертвования Алексея Алчевского в Харькове открыли коммерческое училище и сельскохозяйственный институт, в Катеринославе — горное училище. В своей усадьбе в Мироносицком переулке в Харькове Алексей Кириллович устроил скверик, где в 1898 году установил бюст Тараса Шевченко, на то время первый в империи памятник поэту. Это должно было быть подарком городу. Алчевский-филантроп был пожалован личным титулом дворянина и награжден Золотой медалью со Станиславской лентой — почетным знаком отличия благодетелей в Российской империи.
Маневры интегратора
Несмотря на амбициозность, противостоять франко-бельгийской бизнес-экспансии одному Алексею Алчевскому было не под силу. В 1897 году он инициирует создание двух мощных структур — Французского Южного горнопромышленного общества с пятимиллионным учредительным капиталом и финансово-промышленной группы «Русский Провиданс» с капиталом в шесть с половиной миллионов совместно с Бельгийским обществом.
Исключительно отечественным предприятием, в которое Алексей Кириллович принципиально не привлекал иностранный капитал, оставалось созданное в 1895 году Донецко-Юрьевское металлургическое общество (ДЮМО) с основным капиталом в пять миллионов рублей. Иностранные эксперты только удивлялись, как без поддержки государства Алчевскому удавалось занимать первые позиции на рынке.
Секрет успеха был известен лишь ему одному — на кону был весь имеющийся капитал. Под залог акций банков и всех горных обществ Алексей Кириллович смело брал кредиты в Государственном, Волжско-Камском, Петербуржском учетных и Парижско-Нидерландском банках. Каждая новая тысяча прибыли снова шла в дело. Такие финансовые риски должны были оправдать себя со временем. Алексей Кириллович лично на лучших промышленных выставках выбирал для своих предприятий лучшее оборудование.
Все его решения поддерживала и Кристина Даниловна, вместе с ним часто бывавшая за границей. О ней в те времена писала пресса как об организаторе народного образования — свои педагогические идеи распространения грамотности она пропагандировала на выставках в Париже, Чикаго, Антверпене, Брюсселе, была автором украинских пособий «Книга для взрослых», «Что читать народу». Как и муж, Кристина Даниловна имела профессиональные титулы — была вице-президентом Международной лиги образования, почетным членом многих российских и зарубежных образовательных обществ.
Не молчали русские, бельгийские, французские, американские газеты и об успехах Алексея Кирилловича. Еще в 1870-х годах шахты, домны и мартены Алчевского выдавали на-гора три-четыре миллиона рублей. Через двадцать лет эта сумма увеличилась ровно в десять раз, а собственность Алексея Кирилловича ревизоры оценивали в двенадцать миллионов.
Алчевскому, как и другим отечественным промышленникам, приходилось не просто лоббировать, а бороться за свои интересы. Единственным способом, к которому прибегал Алексей Кириллович, было участие в съездах горных промышленников Юга России. Пробиться к царскому двору, поддержкой которого пользовались акулы горнопромышленного бизнеса, любой ценой получить госзаказ для своих заводов он не пытался. Однако в апреле 1901 года пришлось отправиться в Петербург с челобитной.
Без протекций
Весной 1901 г. финансово-экономический кризис ударил по карманам не только Ротшильда и Рокфеллера. Оба харьковских банка Алчевского оказались на грани банкротства. Промышленник Алчевский задолжал восемь с половиной миллионов банкиру Алчевскому, к тому же еще пять миллионов составлял долг Торгового банка перед Земельным.
Теперь Алексей Кириллович был в тисках кредиторов. О слухах, которые неизвестно откуда поползли в высших кругах, — будто Алчевский так запутался в собственных аферах, что стал банкротом, — Алексей Кириллович не знал. Да и не до этого было, он искал выход. Спасти мог только кредит от правительства. Тогда по воле царя и протекции министра финансов был спасен не один завод в империи.
Однако Алексей Алчевский долго не решался просить. В апреле 1901 г. вместе с ним в столицу отправился сын Григорий. К министру финансов С. Витте председатель Харьковского биржевого комитета, председатель правления двух банков, почетный член Харьковского благотворительного общества, учредитель двух обществ взаимного кредитования, коммерц-советник Алексей Кириллович Алчевский шел с несколькими предложениями.
Он просил правительственный заказ для своих металлургических предприятий. Хотя бы на три миллиона рублей. В качестве его выполнения сомневаться не приходится — на Варшавском вокзале в Петербурге уложены рельсы, выплавленные на заводе в Юрьевке. Просил у Министерства финансов разрешение на выпуск облигаций под залог своего имущества на восемь миллионов рублей — это спасло бы банки.
И наконец, не менее коммерчески выгодный вариант — разместить на льготных условиях для России государственные облигации на европейском рынке, например, в банках Бельгии, в обмен на госзаказ для предприятий Алчевского. В ответ — категорический отказ С. Витте. От предложения бельгийцев продать им десять тысяч акций за двадцать миллионов рублей (номинальная стоимость акции тогда составляла только 500 рублей) Алексей Алчевский отказался.
Проведя несколько недель в Петербурге и так и не найдя выхода, Алексей Кириллович должен был возвращаться в Харьков. С почтамта вокзала он отправил письмо служащему Земельного банка, в котором давал указания относительно дальнейшей деятельности банка. И просил простить его. Просил передать эти последние слова жене и детям.
На перроне людей было много, поэтому на почтенного мужчину лет шестидесяти мало кто обратил внимание. Перекрестившись, он сделал последний шаг. Через несколько минут на вокзале разыскивали Григория Алчевского, сына Алексея Кирилловича. Протиснувшись через толпу, Григорий увидел отца — без ног, истекающего кровью.
Честь филантропа
Спустя несколько дней — сразу после трагической гибели Алексея Алчевского на Варшавском вокзале в Петербурге — Министерство финансов и лично С. Витте согласились выделить средства на поддержку банков Алчевского. И Государственный банк выдал кредит в шесть миллионов рублей. Теперь у Харьковского Земельного банка были новые хозяева — братья Рябушинские из Москвы, а Харьковский торговый банк объявили банкротом. Русский Провиданс и ДЮМО передали в административное управление.
Благодаря кредиту Госбанка и рассрочке на половину долга, на которую согласились кредиторы, выстояло Алексеевское предприятие, владельцами которого стали промышленники Мухин и Костылев, Волжско-Камский и Петербургский зачетные банки. С убытками, потеряв какую-либо кредитную состоятельность на рынке, оно работало более пяти лет — дело отца пытался продолжать сын Дмитрий, которому досталось лишь 20 акций предприятия.
Как только похоронили Алексея Кирилловича, промышленники края подали прошение в Сумскую Думу о переименовании станции Юрьевка в Алчевское. «Вопрос этот не вынесен на обсуждение Думы, так как нет наличия свидетельств о деятельности Алчевского», — записано в протоколе заседания Сумской Думы от 30 мая 1901 года. Через два года в суде адвокату, нанятому харьковскими промышленниками, удалось отстоять честность и благородность Алексея Алчевского. Собранные доказательства не оставляли сомнений: слухи о махинациях Алчевского, которые якобы привели его к банкротству, — ни что иное, как клевета, выдумки Рябушинских, дававших взятки даже судьям. В 1907 году правительство приняло решение переименовать Юрьевку в Алчевское.