Оказывается, в 30-е годы ХХ столетия город Сталино был просто литературной Меккой. Здесь проходили крупнейшие писательские мероприятия: слёт молодых авторов «литкружковцев» (1933), Вседонецкий слёт молодых писателей (1935), различные литературные вечера и семинары. В рамках этих мероприятий гости города, маститые литераторы того времени Юрий Олеша, Исаак Бабель, Иван Касаткин, Алексей Селивановский, Дмиртий Мирский, Перец Маркиш, Вилли Бредель, Ярослав Смеляков, Яков Шведов, Кирилл Левин и др., проводили литконсультации для молодёжи. Останавливались приезжие писатели, как правило, в гостинице «Металлургия» на ул.Артёма.
Молодёжь жадно впитывала уроки писательского ремесла. Особенно щедро делился своими познаниями с начинающими авторами Юрий Олеша. И вот однажды, на семинаре литераторов в декабре 1935 года, за консультацией к автору «Трёх толстяков» обратился Илья Гонимов. Тогда уже немолодой человек, он дал почитать Юрию Карловичу написанную им историю старой Юзовки. Проделанная работа была просто титанической, если учесть тот факт, что материалы архивов, в которых довелось рыться Илье Александровичу, в то время не были систематизированы, хранились хаотично, лежали нетронутыми пластами.
Творческой молодёжи Илья Гонимов и сам казался «архивным». Вот как описывает нам его портрет начинающий журналист из Сталино М.Зорин: «Густая борода, небритое лицо, очки, заношенный костюм, под рукой истёртый портфель, купленный, по словам Гонимова, у богатого грека в Мариуполе ещё до революции. Тогда были в анкетах вопросы: «Сидели ли в царских тюрьмах, арестовывались ли царской полицией». Гонимов шутил: «Я – нет, портфель – да». Этот портфель был самой дорогой вещью для Ильи Александровича, ведь в нём он хранил выписки из архивов и десятка два рассказов, написанных о шахтёрах.
Гонимов рассказывал печальную историю о том, как однажды на Юзовском вокзале полицейскому показался подозрительным толстый портфель, набитый бумагами. Страж порядка отобрал его у писателя. Недели через три его вернули, но драгоценные бумаги «раскурили» городовые. Илья Александрович погоревал, и начал заново свою нелёгкую работу.
«Не знаю почему, но Гонимов сидел на семинаре в пальто, хотя в комнате было тепло, – пишет М.Зорин. – Он уткнулся в воротник пальто, съёжился, торчала небритая щетина, очки опустились на крупный нос, сверкали глаза под густыми нечёсанными бровями, глаза, полные слёз, горечи, недоумения и обиды». Московский писатель просто «препарировал» рукопись. Он высказывался слишком квалифицированно, холодно и равнодушно.
Юрий Олеша возмутился. Он привёл собравшимся строки из рукописи о том, как шахтёры обдирали кожу на коленях и локтях, когда перевозили санки с углём; а угольная пыль твердела и впитывалась, образовывая на этих местах наросты. «Я долго не мог уснуть, прочитав эти строки», – сказал Юрий Карлович.
Ю.Олеша произнёс очень живую, яркую, эрудированную речь в защиту мемуаров. Юрий Карлович признался, что любит мемуары, но ещё больше любит примечания, объяснения, комментарии к мемуарам. Они, по мнению Олеши, обладают огромной ценностью, несут людям знания. Мемуары живут и волнуют, как и художественные произведения. А через десятилетия они послужат материалом для романистов будущего.
Предвидение Юрия Карловича Олеши исполнилось. Сегодня любители истории нашего города активно черпают темы для своих исследований и публикаций из книги И.Гонимова «Старая Юзовка».
Елена ЗГИННИК